Два полицейских. Дело о надувном матрасе

19.46. Ницца. Площадь Салейя. Ресторан Chez Freddy Nice. В ожидании паэльи.

Только что позвонил своему приятелю Бернару Надиру. Он журналист и, сколько помню, последние год-два работал в марсельской «La Provence». Не то чтобы это было близко к Ницце и Монако, но никого из знакомых журналистов у меня здесь пока нет. Я ж четвертый день на работе.

Бернар живо откликнулся на звонок и сразу стал вспоминать, как мы с ним прошлым летом выслеживали одного контрабандиста… Выслеживал, то положим, я, а Бернар, пару раз прогулялся ночью в Старом порту. Но зато серия статей у него вышла с очень громкими заголовками: Контрабанда культуры» и все такое прочее. Марсель в том году как раз европейской столицей культуры был.

Я спросил, не знает ли он здесь, на Лазурном побережье кого-нибудь, кто может мне рассказать о местных развлечениях, желательно с русским уклоном. Он ответил, что да, конечно, он только что познакомился…

Вот что значит прирожденный журналист. Что бы я его не спросил за те годы, что мы знаем друг друга, он каждый раз отвечает, что сам он не очень в курсе, но только что познакомился с человеком, который в этом самом, что нужно узнать, разбирается лучше всех. Так и сейчас, он только что познакомился с сотрудницей нового радо для русских. Оно называется «Chik Radio» и базируется в Монако. А Вероник (это та сотрудница, с которой он познакомился на «пляжной вечеринке» в Сан-Тропе) как раз и занимается организацией различного рода «эвентов» для русских на всем протяжении от Канн до Ментоны. Выдал эту информацию и сразу, без перехода, стал выпытывать, зачем мне это надо. А надо сказать, что Бернар даже по телефону задает вопросы так, что кажется, будто «испанский башмак» для тебя уже приготовлен. Я честно сказал, что веду дело об утраченном надувном матрасе. Он мне не поверил и дал понять, что кроме испанского башмака, у него под рукой есть «вилка еретика».35 Я сдался и рассказал о странных «случайных» смертях обитателей виллы Палома. Все равно журналисты из Ниццы об этом уже знают. Он дал-таки мне телефон Вероник.

Я не стал ждать жареных жаворонков36 и сразу позвонил Вероник. Она согласилась со мной встретиться завтра в полдень, выпить кофе и поговорить. Я спросил, где. Она ответила, что где-нибудь рядом с работой. В «Старбаксе», например.

«Старбакс», так «Старбакс». Это ж для дела.

21.03. Ницца. Квартира на улице. Александр Мари.

Только что позвонил отец. Его первая фраза: «Ты куда пропал»! Нормально? Два месяца назад, день в день, он назвал меня «капризным клоуном». А потом еще «последним идиотом Французской республики». Я в ответ хлопнул дверью. Только с мамой попрощался и уехал из родительского дома навсегда. И вот пожалуйста: «куда пропал». Два месяца мы не разговаривали, а я, оказывается, пропал.

Ладно. Поговорили. Два вывода. Первый. Отец, похоже не придал нашему разговору двухмесячной давности того серьезного значения, как это сделал я. Ну понятно, это ведь не он был назван «последним идиотом Французской республики». Нет, почему последний? И что это за характеристика: «капризный клоун»? Какие – такие капризы? И что я – рыжий?

(Примечание. Не заводись Шарль-Луи, спокойно, все уже прошло!).

Он сказал, что не звонил, потому что был занят: каталогизировал новые поступления в его коллекцию кабинетных ножей. Ну и хорошо. Я бы тоже мог заняться чем-то условно-полезным, а не накручивать себя. Впрочем, я и занялся. Вел дело об исчезнувшем матрасе. А что мне еще предстоит! Дело шпица Чипи.

Вывод второй. Лейтенант-колонель, похоже, отцу не звонил и ничего ему не рассказывал. Это плюс.

Вывод третий. Надо ехать к родителям. Первого ноября?37 Отец сказал что они меня ждут. Меня, не нас. А я-то думал, что если уж кого и ждут так это… Ладно, не будем об этом. Схожу в какой-нибудь понедельник утром на блошиный рынок, он у меня через улицу. Куплю отцу нож подревнее. Может даже за 30 евро. Кельтский. Нет, кельты ножами бумагу не разрезали. Они ее зубами рвали, такие были яростные.38 Ну, значит, что-нибудь помоложе. Что-нибудь из «art nouveau». А маме сыр привезу. С рынка. Она, конечно, будет ворчать, что сыр в Приморских Альпах не тот, что Нормандии, но на самом деле будет рада. Ее коллекция сыров могла быть ничуть не меньше отцовской коллекции ножей. Если бы она экспонаты не съедала.

21. 58. Там же.