Два скандала и одна свадьба

– Ты хочешь сказать, что?..

Аксель подошел к ней.

– Ты выйдешь за меня замуж, Мина?

Но радость ее длилась недолго. Аксель не улыбался, а если мужчина хочет убедить женщину выйти за него замуж, конечно же он будет улыбаться.

– Почему ты мне это предлагаешь? – осторожно поинтересовалась она.

Аксель пожал плечами:

– Есть несколько причин, по которым наш брак станет успешным. Пресса дает о тебе восторженные отзывы, люди Сторвхала восхищаются твоей работой с детьми из Ревики. Мне кажется, ты хотела бы продолжить занятия с ними. И еще мне кажется, что тебе нравится в Сторвхале. – Он избегал смотреть ей в глаза. – Кроме того, ты знаешь обо мне то, чего больше никто не знает.

Сердце Мины сжалось. Она потянулась и, дотронувшись до его щеки, заставила его взглянуть на нее.

– Обещаю, я никому не расскажу о Финне, хотя считаю, что народ Сторвхала должен знать о нем. Я убеждена: никто тебя не осудит и не будет сравнивать с отцом. Тебе нужно открыто оплакивать сына. Только так ты сможешь оставить прошлое в прошлом и двигаться вперед.

В глазах Акселя что-то блеснуло, и Мина задержала дыхание, от всей души желая, чтобы его железный самоконтроль дал трещину. Но все осталось по-прежнему.

– Ты так и не ответила мне, – напомнил он.

– Мой ответ «нет», – мягко проговорила она, заглушая внутренний голос, требующий согласиться. Аксель сказал, что не сомневается в успехе их брака. Возможно, он постарается, чтобы их связывали дружеские, добрые отношения. Но ей этого мало. – Ты назвал несколько причин, по которым мы должны пожениться, но не упомянул главную и единственную.

Аксель смотрел на нее в упор, но не сделал попытки преодолеть разделявшее их расстояние. Мина сочла, что это к лучшему. Если бы он привлек ее к себе и стал целовать, она не нашла бы в себе силы отвергнуть его.

– Тебе так важно услышать, что я люблю тебя? – насмешливо поинтересовался Аксель. – Разве ты изменишь решение, если я произнесу три ничего не значащих слова?

Его цинизм убил последнюю надежду. Если она выйдет за него замуж, то всю жизнь будет пытаться угодить ему, завоевать его любовь, как в детстве старалась ради похвалы отца. Нет, она заслуживает лучшей участи.

– Я хочу, чтобы ты их произнес, но только в том случае, если они не являются для тебя ничего не значащими. – Сердце ее рвалось на части, но гордость требовала, чтобы она не унижалась перед ним. – Извини, мне надо собраться и заказать билет, – сказала она и пошла в спальню.

Глава 11

Бенедикт Линдберг вошел в кабинет принца и обнаружил Акселя у камина. Он задумчиво смотрел на языки пламени.

– Как вы и просили, сэр, я собрал пресс-конференцию.

– Благодарю, Бен. – Неподвижное лицо Акселя озарила тень улыбки. – Через несколько секунд я присоединюсь к вам.

Его личный помощник удалился, оставив принца с главным советником.

– Вы все-таки хотите сделать заявление, сэр? – натянуто спросил Харальд. – Ради страны и сохранения монархии я прошу вас передумать, пока не поздно.

Аксель покачал головой. Народ Сторвхала имеет право знать правду, а его сын заслуживает, чтобы о его короткой жизни стало известно. Он вспомнил слова Мины о том, что ему надо открыто оплакивать своего ребенка.

– Я собираюсь создать мемориал в память о Финне в дворцовом саду.

Сад был открыт для посещений, и ему хотелось, чтобы люди на минутку останавливались и думали о мальчике, которому было отпущено так мало времени.

Конференц-зал был полон журналистов. Аксель поднялся на помост и, оглядывая море лиц и нацеленных на него объективов, понял, что никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким. От охвативших его эмоций в горле встал ком. Он открыл рот… но с его губ не сорвалось ни звука.

Боже милостивый!

Аксель посмотрел на церемониальный меч, висящий на стене. На рукоятке его сверкали драгоценные камни. Ярче всех сиял крупный изумруд. Аксель вспомнил зеленые глаза Мины, и на него снизошло спокойствие. Она была права, когда говорила, что он не сможет смотреть в лицо будущему, пока не развяжется с прошлым.

Сделав глубокий вдох, он оглядел зал и начал:

– Восемь лет назад у меня родился сын, но он умер, когда ему было шесть недель и четыре дня от роду. Его звали Финн, и я… я любил его.

Желтые такси стояли бампер к бамперу вдоль Сорок второй улицы. Клаксоны загудели, пока Мина петляла между ними. Ступив на тротуар, она столкнулась с горой, которая сгребла ее в объятия.

– Увидев, как ты переходишь улицу, я решил предупредить твою дублершу, чтобы она на всякий случай приготовилась исполнить роль Джульетты завтра вечером.

Мина подняла глаза на отца.

– Я задумалась и не обращала внимания на то, что происходит вокруг, – призналась она.

– Я заметил, – сухо сказал Джошуа. – Ты и во время репетиций витаешь где-то. Волнуешься перед дебютом на Бродвее?

Разумеется, отец считает, что она может думать только о спектакле.