Два ужасных мужа

– Я стал фантазировать на тему этого Бобслея, – принялся объяснять он, откинувшись на спинку стула. Ему даже захотелось положить ногу на ногу и немного покрасоваться, но он сдержался. – Подумал: может, парень спортсмен или болельщик? Вероятно, но очень расплывчато. Люди в массе не очень изобретательны, их ассоциативное мышление не развито. Знаешь, что лежит в основе большинства ников? Актеры, животные, цветы, имена, которые очень нравятся, известные политики, профессии, хобби и всякое такое. То, что я называю ассоциациями вытянутой руки. Есть, конечно, более замысловатые, но это чистый выпендреж, иногда совершенно невразумительный, за которым, однако, стоит нечто вполне конкретное. И если покопаться, можно вычислить, что именно.

Появился официант, покрутился вокруг них, как лис вокруг курятника, и с неопределенной улыбкой снова ускользнул.

– То есть ты решил, что парень занимается бобслеем? – нахмурилась Эльвира. На официанта она не обратила никакого внимания.

– Да бог с тобой! Хакер-бобслеист – это примерно то же самое, что нянька-аллигатор. Я как раз отталкивался от того, что к спорту этот ник не имеет прямого отношения.

– ВOB – по-английски маятник, – сообщила Эльвира, следя за выражением лица Силуяна. – А SLEIGH – катание на санях. Может быть, он болельщик? Ведь боб на спортивном сленге – это такая штука, которой управляют спортсмены. Она раскачивается, как маятник, отсюда и название…

– «Такая штука», – хмыкнул Силуян. – Обожаю женские объяснения, они всегда очень точные.

– Ну, а твое-то объяснение какое? Я от нетерпения готова грызть салфетку.

– Не надо. Вот, возьми, погрызи лучше печеньку. – Он сунул жене печенье и продолжил: – Я подумал, может быть, все проще? Бобом у нас иногда по-дружески называют Бориса.

– Это мне нравится, – тряхнула головой Эльвира.

– Мне тоже понравилось, – Силуян чувствовал себя маршалом, который повествует о том, как он выиграл войну. – Оставалось расшифровать SLEIGH.

– Слей… – вслух повторила Эльвира. – Погоди, может быть, я тоже догадаюсь? Слейкин? Слейнин?

– Борис и катание на санях, – подсказал Силуян. – Борис Санин! Я порылся в Сети, имея в виду, что Борис Санин должен быть профессионально связан с компьютерным сообществом. Таким образом в поле моего зрения появился двадцатишестилетний программист Борис Санин, консультант по вопросам информационной безопасности, участник многих конференций и симпозиумов, посвященных защите личной и корпоративной информации.

– Господи, милый! – Эльвира расширила глаза. – Да я ведь его знаю!

С лица Силуяна мгновенно сдуло победное выражение. Его перекосило так, будто ему в кофе налили уксусу.

– Тоже очень лично? – спросил он скрипучим голосом.

Эльвира не обратила на приступ его ревности никакого внимания.

– Мои ребята в прошлом году фильм снимали о киберпиратах, и там выступали всякие эксперты, в их числе, если не ошибаюсь, был Санин! Наверняка это он, не может быть двух Саниных с разными именами, которые занимались бы одним и тем же делом. Ты же понимаешь?

– Это нам что-то дает? – поинтересовался Силуян. Его лицо все еще было омрачено тенью подозрения.

– Поехали ко мне в офис, – приказала Эльвира, звонко хлопнув ладонью по столу.

Официант мгновенно материализовался возле нее, как джинн, готовый исполнить любое желание. Правда, с одним маленьким уточнением – исполнял он их за деньги.

– Счет, – потребовал Силуян, едва взглянув на него.

– В редакторских папках, вероятно, есть телефон, ведь с этим Саниным нужно же было связаться, чтобы договориться о съемках, – продолжала Эльвира, постукивая пальцами по столу.

У нее были крепкие ногти, покрытые вишневым лаком. Силуяну нравился этот лак, нравилась эта рука, нравилась вся Эльвира. Ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль о том, что жуткое приключение может снова сблизить их, как в прежние времена. Он почувствовал необыкновенный прилив энергии. Поэтому решил, что будет тянуть историю с расследованием как можно дольше. Пусть Эльвира поймет, что они – команда, и она спутница именно его жизни, а не чьей-то еще.

Спутница жизни тем временем уже встала и оправила платье таким откровенным движением, что бармен спросонок едва не выбил себе зубы, стукнувшись челюстью о стойку.

– Эля, а что мы скажем этому Борису? – Силуян расплатился по счету и догнал жену уже на пороге кафе. – Его же мы не сможем шантажировать пленкой, как Швыряева.

– Еще как сможем! Следователям только дай такую ниточку, они быстро разберутся, что там за подельник такой у Артура. Даже мы разобрались!

Эльвира совершенно естественным образом разделила с мужем его заслуги. Впрочем, Силуян был не против.

– Мы скажем ему, что Артур убит? – продолжал допытываться он.

– Ты что! Мы ничего не знаем. А к нему пришли первому, так как понимаем, что без него Швыряев ничего сделать не сможет. Кстати, я сама могу вести переговоры.

Силуян не сомневался, что она сможет. Его жена была той еще штучкой, и его это страшно заводило.

Копейкин позвонил на следующее утро.

– Я здесь, как и обещал, – радостно проквакала трубка.