Двадцать дней на борту корабля "Очарование"

Удивительные эти спиннингисты. Как заводные, всё бросают и бросают в воду блесну и ни на минуту не останавливаются. И выражение лица у них совершенно не меняется. Вот работа! Да, спиннинг — это тебе не удочка. С удочкой рыбак сидит и отдыхает, а может быть, и мечтает о чём-нибудь. А со спиннингом не посидишь, не помечтаешь, тут надо много ходить и много-много раз забрасывать блесну и всё в разных направлениях: один раз вдоль берега, потом под углом к берегу, потом поворот ещё на угол, потом прямо перед собой и опять под углом к берегу… Я даже смотреть устал, а он всё бросал и бросал. И как это он ухитрялся не зацепиться крючком за ветви деревьев или же за траву? Ведь все берега озёр заросли старыми косматыми вётлами, а у самой воды и даже в воде — сплошной пояс камыша, высокого и толстого, как бамбук. А за камышом распластались по поверхности воды кувшинки — золотые и серебряные короны, как говорил Микола.

Орлану неинтересно было смотреть на спиннингиста. Пёс держал палку в зубах и, повизгивая, манил меня на поляну. Я уступил — решил с ним поработать.

Бросил палку, пёс кинулся за ней, поймал её на лету и возвратился ко мне. Он обязан был обойти меня с правой стороны и сесть у левой ноги. Но он не очень любил дисциплину и, не выпуская палки из пасти, отошёл в сторону и улёгся в траве.

— Ко мне! — крикнул я строго.

Пёс нехотя поднялся и подошёл ко мне как полагается. Потом я заставил его сидеть, вставать, ложиться, ползти со мной рядом по-пластунски, как ползают солдаты на войне. Мы здорово потрудились. А когда вернулись к озеру, то спиннингист показал нам такую огромную щуку, что пёс, увидя её, начал неистово лаять, а я не верил своим глазам и стоял как обалделый, с открытым ртом.

— Как это вам удалось поймать такого зверя? — спросил я, наконец придя в себя.

— Бросал десять часов подряд, а на одиннадцатом часу… вот видишь сам. Здесь, дружище, нужно только терпение, как, впрочем, и во всяком деле, — ответил он и, перекинув через плечо щуку на кукане, пошёл к своему стану.

Рыбаки всегда носят так большую добычу, чтобы все видели, какие они мастера своего дела. Спиннингист шёл вдоль берега, по урезу воды, а мы — за ним. Многие рыбаки бросали свои удочки, чтобы посмотреть на рыбину, которая болталась за спиной спиннингиста. Голова щуки загнулась ему на плечо, а хвост чуть не доставал до земли.

— За такую рублей пятнадцать можно выручить.

Я обернулся и увидел своего соседа. Мне не хотелось на него произвести впечатления человека, не сведущего в таких делах, и поэтому я возразил:

— За неё и гроша ломаного никто не даст. Моя бабушка Настя, например, никогда не покупает таких старых щук.

— Не подвернулась твоя бабушка моей мамке, а то бы она из неё в момент вытрясла копеечку! Ты знаешь она у меня какая? Вонючую рыбу за свежую продаст и глазом не моргнёт.

— А заведующий магазином её за это не ругает?

— Какой там заведующий? Она батькин улов реализует, из-под полы орудует.

Я не знал, что на это сказать, и мы молча шагали по лугу.

— Куришь? — спросил сосед, извлекая из кармана штанов толстую пачку сигарет.

— Нет, — ответил я почему-то виновато.

— Глупо отказывать себе в удовольствии.

Сосед затянулся. Я сейчас уже совсем не помню его лица, помню только зелёный косой глаз, который всё время следил за мной, да торчащие чёрные волосы, подстриженные под бобрик.

— Ты в какой класс перешёл? — спросил я робко.

— Эх ты, бледный вид на тонких ножках, нашёл о чём разговаривать!

— Нет, правда? — Я сделал вид, что не обиделся.

— Не люблю учиться! А ты, конечно, из кожи лезешь в отличники? — спросил ехидно сосед.

— Нет, тоже не люблю учиться. А кто любит?

— Тогда плюнь!

— Нельзя, мой дедушка говорит, что человек должен всё время тренировать свои мозги.

— Ерунда! В человеке больше всего кишков, вот о них и надо заботиться. — Трошка сорвал с моей головы бескозырку, осмотрел её, как будто хотел купить. — Добротная, но тебе не к лицу. Вот мне бы такую! — Он надел мою бескозырку и расплылся в широкой улыбке, оскалив зубы. — Слушай, давай меняться: ты мне тельняшку и бескозырку, а я тебе… Ну возьми что хочешь!

— Трошка-а! — послышалось издали.

Мой сосед дёрнулся, сунул мне бескозырку и что есть силы побежал на зов. Я ещё немножко побродил и тоже пошёл к своему стану. Не успел доплестись до места, как вижу — спиннингист. Я сразу помчался за Трошкой.

— Ты зачем сюда явился? — встретил он меня зло и кулаком размазал по грязной щеке слезу, выкатившуюся из здорового глаза.

— Спиннингист пошёл на озеро, идём смотреть, может, он опять поймает такую щуку.

Трошка с силой пнул кастрюлю, и она покатилась под откос к воде.

— Проваливай отседова! — прохрипел он мне, а сам пошёл за кастрюлей.

Я постоял, посмотрел ему вслед, потом взял Орлана за ошейник и пошёл на озеро. И, представьте, как я был удивлён, когда вдруг рядом увидел Трошку!

— Этой ночью мы с отцом на несколько дней уплываем на Тетерев, там будем сети забрасывать, таких лящиков отхватим — ай да ну! — заговорил он первый.

— Мой дедушка говорит, что это браконьерство. Сетью могут ловить только рыболовецкие артели.