Двадцать лет спустя

— Друг мой, — возразил на это Арамис, — то, что вы говорите, — прекрасно, но берегитесь; мы в безопасности только потому, что нас здесь не знают. Если мы чем-нибудь обнаружим, кто мы такие, то сразу попадем вслед за нашими друзьями в каменный мешок, откуда нас сам дьявол не вызволит. Постараемся соединиться с ними иным путем. По прибытии в Рюэй они, вероятно, были допрошены кардиналом, а затем отосланы в Сен-Жермен. Они не в Бастилии, так как Бастилия теперь в руках фрондеров и комендант ее — сын Брусселя. Они не умерли, потому что смерть д’Артаньяна наделала бы слишком много шуму. Что касается Портоса, то, по-моему, он бессмертен, как Бог, хотя и менее терпелив. Поэтому не будем приходить в отчаяние. Останемся в Рюэе: я убежден, что они здесь. Но что с вами? Вы побледнели?

— Помнится, — ответил Атос дрогнувшим голосом, — что в рюэйском замке Ришелье приказал устроить ужаснейшую подземную темницу.

— О, будьте спокойны, — сказал Арамис, — Ришелье был дворянин, равный нам по рождению и выше нас по положению. Он мог, как король, снести с плеч голову любому из первых сановников. Но Мазарини — выскочка и способен, самое большее, хватать нас за шиворот, как полицейский. Успокойтесь, мой друг, я уверен, что д’Артаньян и Портос в Рюэе и целы и невредимы.

— В таком случае нам надо получить от коадъютора разрешение участвовать в совещании, и тогда мы сможем остаться в Рюэе.

— Со всеми этими ужасными стряпчими? Что вы говорите, мой друг? Неужели вы полагаете, что они обсуждают вопрос об аресте или освобождении д’Артаньяна и Портоса? Нет, нет, по-моему, надо придумать средство получше.

— Тогда, — продолжал Атос, — вернемся к моей первой мысли: я не знаю другого средства, как прямо и открыто пойти не к Мазарини, а к королеве и сказать ей: "Государыня, возвратите нам двух ваших слуг и наших друзей".

Арамис покачал головой.

— Это — последнее средство, к нему мы всегда можем прибегнуть, Атос; но поверьте мне, к нему стоит прибегнуть лишь в самом крайнем случае. А пока будем продолжать наши поиски.

И оба друга стали продолжать свои расспросы и розыски. Продолжая допытываться, под разными предлогами, один хитрее другого, у всех встречных, они наконец напали на кавалериста, уверившего их, что он был в отряде, который доставил д’Артаньяна и Портоса в Рюэй. Без этого указания они не знали бы, попали ли их друзья действительно в Рюэй. Атос упорно настаивал на своей мысли повидаться с королевой.

— Чтобы увидеться с королевой, — сказал ему Арамис, — надо сначала увидеться с кардиналом. А как только мы увидимся с ним, мы тотчас увидимся с нашими друзьями, но только не так, как нам бы этого хотелось. Признаюсь, такая перспектива мне мало улыбается. Будем действовать на свободе, чтобы скорее достигнуть цели.

— Я повидаюсь с королевой, — сказал Атос.

— Ну что ж, мой друг, если уж вы решились совершить это безумие, предупредите меня, пожалуйста, об этом за день.

— Для чего?

— Потому что я воспользуюсь этим обстоятельством, чтобы съездить с визитом.

— К кому?

— Гм! Почем я знаю… Может быть, к госпоже де Лонгвиль. Она там всесильна; она поможет мне. Только дайте мне знать через кого-нибудь, если вас арестуют; тогда я сделаю все возможное.

— Почему вы не хотите рискнуть вместе со мною, Арамис? — спросил Атос.

— Благодарю покорно.

— Арестованные вчетвером и все вместе, мы, я думаю, ничем не рискуем: не пройдет и суток, как мы будем на свободе.

— Милый друг, с того дня, как я убил Шатильона, этого кумира сен-жерменских дам, я окружил свою особу слишком ярким блеском, чтобы не бояться тюрьмы еще больше. Королева способна последовать в этом случае совету Мазарини, а он посоветует отдать меня под суд.

— Значит, вы думаете, Арамис, что она любит этого итальянца так сильно, как об этом говорят?

— Любила же она англичанина.

— Э, друг мой, она женщина!

— Нет, Атос, вы ошибаетесь: она королева.

— Мой друг, я приношу себя в жертву и иду просить аудиенции у Анны Австрийской.

— Прощайте, Атос, я иду собирать армию.

— Зачем это?

— Чтобы осадить Рюэй.

— Где же мы встретимся…

— Под виселицей кардинала.

И оба друга расстались: Арамис — чтобы вернуться в Париж, а Атос — чтобы подготовить себе аудиенцию у королевы.

XXXVIII

БЛАГОДАРНОСТЬ АННЫ АВСТРИЙСКОЙ

Проникнуть к Анне Австрийской Атосу стоило гораздо меньшего труда, чем он предполагал. При первой же его попытке все устроилось, и на следующий день ему была назначена желанная аудиенция, сейчас же после выхода королевы, на котором его знатность давала ему право присутствовать.

Огромная толпа наполнила сен-жерменские покои. Ни в Лувре, ни в Пале-Рояле не было у Анны Австрийской такого количества придворных; но только здесь находилась второразрядная аристократия, тогда как все первые вельможи Франции примкнули к принцу Конти, к герцогу Бофору и к коадъютору.