Двадцать лет спустя

С такими опасными для жизни ранениями Уолт пробыл в больнице всего пять дней. Три в реанимации после операции и два последних в обычном отделении, где бродил вместе с другими пациентами после операции, доказывая, что он может ходить, говорить и пускать газы. Когда врачи были удовлетворены, они отпустили его с длинным списком ограничений. Выписка произошла как раз вовремя. Похороны его напарника были назначены на следующий день, и так или иначе Уолт планировал быть там. Если бы ему пришлось вытащить капельницу из вены и уйти вопреки медицинским предписаниям, он был готов сделать это. Но когда Уолт начал настаивать, с ним никто не спорил. Он чуть не погиб в засаде, которая унесла жизнь его напарника. Никто не собирался отказывать ему в чести присутствовать на похоронах.

Опасность для Уолта миновала. Доктор Элеанор Маршфилд, хирург, которая его заштопала, сказала Уолту, что сердце – удивительный орган, и если он не станет перетруждать его в первые шесть месяцев восстановления, то будет в порядке. Доктор, конечно, могла говорить только о физическом восстановлении сердца Уолта. Она понятия не имела об эмоциональной травме, которая ждала его впереди.

Джим Оливер отвез его из больницы домой.

– Спасибо, что подбросил, Джим.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, я хорошо себя чувствую. Немного медленный, но в остальном без последствий.

Уолт открыл дверь с пассажирской стороны и, кряхтя, медленно выбрался из машины. Выпрямившись, он закрыл дверь и наклонился к открытому окну.

– Увидимся завтра?

– Да, – сказал Джим. – Тебя отвезти на похороны?

– Нет, мне можно за руль. И я не уверен, в какой форме буду. Я предпочел бы иметь собственную машину для побега на случай, если придется уходить тайком.

– Понятно. Там будет много народа. Все парни спрашивали о тебе.

Уолт выдавил улыбку и пару раз похлопал по крыше машины с силой, которой не имел.

– Еще раз спасибо, Джим.