Двадцать третий пассажир

– Хотите попробовать то, что я держу сейчас в руке, док? – крикнул он вслед им по-английски.

– Если ты можешь удержать это в одной руке, то мне это не интересно, – парировала она.

В ответ матросы с довольным видом заржали как жеребцы.

Затем Мартин и докторша свернули в более широкий поперечный проход, в котором стояли несколько тележек и сервировочных столиков.

– Сейчас мы находимся на Бродвее, – пояснила доктор Бек и показала на нарисованную на полу табличку с на званием американской улицы, – все переходы и коридоры на палубе, на которой размещается экипаж судна, носят название улиц Манхэттена.

– И это помогает ориентироваться?

– Более или менее. В данный момент мы с вами идем по окраине в направлении к площади Таймс-сквер, центру отдыха для обслуживающего персонала, где можно поиграть в настольный теннис, а для тех, кто обожает азартные игры, в игровые автоматы. Если вы заблудитесь, вам нужно будет просто вернуться на Парк-авеню, откуда мы только что пришли, а оттуда снова пройти на Центральный вокзал, через который мы попали на эту палубу. Здесь повсюду указатели.

– Предельно просто, в расчете на дураков, – саркастически заметил Мартин, – даже дети месяца за два снова смогут выбраться отсюда, не так ли?

Елена Бек остановилась. Ее взгляд помрачнел. Однако, очевидно, причиной этого был не он, а те обстоятельства, которые привели их сюда, вниз. Она осмотрелась, не подслушивает ли их кто-нибудь, и, понизив голос, сказала:

– Я переживаю, так же как и вы, и мне тоже не по себе.

– Да что вы говорите? И почему же вы тогда сразу не подключили полицию?

– Потому что тогда я бы подвергла жизнь девочки опасности, – с загадочным видом заметила Елена.

– Что вы имеете в виду?

– Капитана шан… – начала она, но тут же осеклась и покачала головой.

– Шантажируют?

– Забудьте об этом. Я не имею права говорить об этом. Кроме того, вы же из полиции, не так ли?

Да, верно.

Правда, его жетон полицейского имел на борту «Султана» примерно такую же силу, как звезда шерифа, которую он подарил Тимми, когда тому исполнилось пять лет.

– К слову, капитан просит вас не фотографировать и не снимать видео, – сказала докторша. – Лучше всего, если ваш мобильник останется у вас в кармане.

– Предполагаю, что вам это неприятно слышать, – возразил Мартин, – но от вашего стремления делать из всего тайну мало толку. О существовании девочки уже сейчас знают слишком много людей. Возможно, Добковиц и не самый надежный источник. Ну а горничная…

– Шахла? – Доктор Бек покачала головой. – Она не проговорится.

– Почему?

– Бедная женщина работает не разгибая спины восемьдесят часов в неделю за пятьсот долларов в месяц, из которых две трети она отсылает семье в Карачи.

– То есть пароходная компания пригрозила ей увольнением?

Елена снова покачала головой:

– Напротив. Они в три раза повысили ей зарплату, чтобы она трижды в день приносила Анук еду и убирала в палате. Они уволят Шахлу только в том случае, если она кому-нибудь расскажет об этом, но при возможности получить полторы тысячи долларов за один-единственный месяц работы она скорее ляжет под гладильный пресс, чем проболтается.

– А как насчет вас? – устало спросил Мартин. – Чем шантажируют вас?

Докторша подняла руку и пошевелила безымянным пальцем. Обручальное кольцо было простеньким, но подобрано со вкусом, из платины с маленьким бриллиантом в оправе.

– У нас с Даниэлем в декабре свадьба.

Вот оно что. Она ложится в постель с врагом.

– Поздравляю, – сказал Мартин с нескрываемым сарказмом. Собственно говоря, несмотря на обстоятельства, которые свели их вместе, она показалась ему довольно симпатичной. – Другими словами, вы сделаете все, что от вас потребует ваш будущий супруг?

– Я сделаю все, чтобы помочь ему.

– Включая похищение ребенка?

Она открыла рот, но потом, видимо, решила не реагировать на это замечание, к тому же в этот момент они проходили мимо совсем молоденькой горничной. Горничная уступила им дорогу, шмыгнув за свою подметально-уборочную машину, из-за которой виднелась лишь растрепанная грива выкрашенных в черный цвет волос.

Мартин еще успел подумать, разве на таком фешенебельном лайнере, как «Султан» допускаются горничные с пирсингом в носу или смущенно уставившаяся в пол девушка вынуждена была вынимать украшение из носа всякий раз, когда отправлялась на пассажирскую палубу?

Они еще некоторое время молча шагали по коридору и наконец остановились перед дверью лифта. После многочисленных ответвлений, которые они миновали, Мартин окончательно потерял ориентацию.

– Где мы теперь находимся? – спросил он.

На большинстве участков пути им постоянно встречались люди в форменной одежде самых разных национальностей. Однако, с тех пор как они миновали ярмарку для обслуживающего персонала, где в очередях в столовые и закусочные стояли в основном азиаты, им никто так больше и не встретился.

– На каждом круизном лайнере имеются три зоны, – пояснила Елена. – Одна для пассажиров, одна для экипажа. И третья зона, в которую ни один человек из этих двух групп никогда не захочет войти добровольно.