Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма

У Леонида нога гораздо лучше, ультракороткие волны как будто помогли, и он скоро выходит на работу.

Приехала Ольги Алексеевны Надя [118], выглядит очень хорошо, здоровая, хорошая колхозница. Всем молодым работа летом пошла впрок.

Сережа занимается на даче. Мы никак не можем оттуда перебраться. Сейчас Академия возит овощи, их разгружают с баржи, и грузовика нет.

О. А. была простужена, и я ее взяла страхом, сказала, что пошлю тебе телеграмму, если она посмеет в таком виде ходить грузить картошку. Она испугалась и не пошла. Сейчас она здорова. Ну вот, и все новости Казани. Андрей хотел поступить на работу в портняжную мастерскую пришивать пуговицы и резать хвостики ниток — 3 часа в день за 3 р. 75 к., но потом решил, что не стоит!

Все шлют привет. Целую крепко».

«19 октября 1942 г., Дом отдыха „Сосны“

Дорогой Крыс,

Жду машины, чтобы ехать в Москву, и пишу тебе. Здесь было очень хорошо, мало народу, т. к. сюда ходит только автобус. Плохо топят, но спокойно пожить было хорошо. Продумал все московские дела с установкой и наметил план действия.

Был на даче, там плохо. (Дом отдыха „Сосны“ находится рядом с дачей Капиц на Николиной Горе — Е. К.) Ее постепенно разбирают соседние части, содрали линолеум, бьют окна, содрали электропроводку, разбирают забор, снимают трубы, колонку, сдирают обшивку и пр. Через годик, кроме сруба, мало, что останется.

Насчет вагона для Ал. Ник. до Хрулева дозвониться не удалось, но говорил с секретарем Землячки, она сразу отозвалась, и мне позвонили, что все сделано и Ал. Ник. будет сал[он]-вагон. Я дал телеграмму соответствующего содержания Ольге Алексеевне.

Тут забавно рассказывают про Вилки. (Уилки. — Е. К.

) Он рубаха-парень, по крайней мере себя так держит. В Куйбышеве на „Лебедином озере“ танцевала Тихомирнова. При аплодисментах он выскочил из ложи, делая прыжок метра на полтора вниз, мчится на сцену, преподносит Тихомирновой букет и целует и обнимает ее от восторга. Но так восторженно он ведет себя, только когда на него направлен объектив кинооператора, а так вообще он более флегматичен. Видно, голоса собирает к следующим президентским выборам. Так, на одном из заводов он был заснят, как в восторге целовал нашу работницу, стоящую у станка. Вот воистину единство противоположностей — у него, говорят, 60 % всех акций электропромышленности в США. Он хотел повидать также митрополита Сергия и строителей куйбышевского гидроузла. Случилось, что визиты назначили в один день. Привозят его к Сергию, тот встречает его в клобуке, с крестом на груди. А он спрашивает переводчика: „Кто это, строитель плотины в Куйбышеве?“ — „Нет, — говорят, — это глава русской церкви“. — „Ну, очень хорошо. Спросите его, свободна ли церковь?“ Тот сказал: „Да“. Поехали дальше.

На фронт ездили без кинооператоров, и Вилки вел себя тихо, очень близко к окопам идти отказался, стрельба ему не понравилась.

Ну вот, это может тебя поразвлечь, как Вилки делал свой „бюзнесс“ у нас в Союзе.

Сегодня едет Павлов, с ним пошлю это письмо.

О делах пишу Ольге Алексеевне, она тебе расскажет.

Помни обещание и пиши, что делается у вас.

Целую тебя и поросят.

Как Сережа, занимается ли, и как ведет себя Андрей?

Привет Ал. Ник. и Евг. Ник., надеюсь, с отъездом их все устроится. Но, говорят, в Боровом плохо кормят сейчас, пусть захватят с собой продукты».

«20 октября 1942 г., Казань

Дорогой Петя,

Получила твое письмо, ты пишешь аккуратно, за что тебя и хвалю. Посылаю тебе адрес Василия Евграфовича Калинина: Ярославская ж.д., Московская обл., [Пушкино,] ул. Кренкеля, д. 5, кв. 4.

Посылаю тебе письмо от Зубова Евгения Николаевича, это муж Анечки Аракчеевой (Анны Львовны). Надо как-нибудь их оттуда вызволить. Может быть, ты его по его адресу вызовешь к себе и переговоришь. Меня все время беспокоит судьба Анечки с детьми, а как их извлечь из Махачкалы, прямо не знаю.

У нас все очень хорошо, дедушка с Женечкой собираются ехать в пятницу, но не знаю, как это выйдет, папа немного простужен, и не хочется его отпускать в таком виде.

Тебе пришло письмо от Байкова, он благодарит тебя за письмо и выполненное поручение.

Интересно, как хорошо у нас обращаются с беспризорным имуществом, но все-таки это лучше, чем если бы грабили немцы. Но я думаю, что вряд ли и сруб уцелеет при таких темпах.

Мы тут получили паек из Академии, за который заплатили 700 р. (!). Это икра и шоколад. Надеюсь, что больше такого не будет, а то никаких денег не хватит. Почему надо выдавать сразу 2 кг икры и 20 плиток шоколада? Не у многих академиков найдется так много свободных денег.

Насчет Юры Семенова родители как всегда не могут решиться. У него 22 статья, это компенсированный туберкулез, освобождающий вчистую. Я не знаю, решаться или нет им отсылать его одного в Институт восточных языков. Боюсь, что он может свой туберкулез этим подогреть. Коля должен выехать на днях, у него были штучки с пропуском, как всегда НКВД ведет себя как Папа Римский. Да и нога у него еще не совсем прошла.