Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)

– Рис, это было… Само совершенство. Во всем.

Он перекатился на бок, и она провела кончиком пальца по его шершавому подбородку.

– И так… Так будет каждый день? – Мередит кокетливо улыбнулась.

– Да, каждый. В первый год – дважды в день. Самое малое.

Она прикусила губу и задумчиво посмотрела на него.

– В чем дело? – спросил он, ероша ее волосы.

– Просто хотела спросить, сегодняшняя ночь тоже считается? И если так… – Она приподнялась на локте и взглянула на часы: – Так сколько еще осталось до полуночи?

Кровать затряслась от смеха Риса. Он привлек ее к себе и проговорил:

– Времени еще достаточно, Мерри. Не волнуйся. У нас впереди целая вечность.

Впервые в жизни Мередит пожалела, что лишена способности слепо верить. Резко приподнявшись, она уселась на любовника и тихо сказала:

– Я только сейчас кое-что поняла…

– Что именно?

– Я уделила очень мало времени и сил вот этому месту… – Мередит погладила пальцем его адамово яблоко. – И этому… – Она коснулась скулы Риса. – Так если не возражаешь, я немедленно это исправлю.

– Не возражаю, разумеется. – Он ухмыльнулся.

– Вот и прекрасно. – Мерри наклонилась и лизнула кончиком языка его горло.

Если бы она смогла, провела бы бессонную ночь, изучая каждый дюйм его тела.

Пусть у них впереди не целая вечность, но сегодняшняя ночь точно принадлежала им.

И она была намерена с толком использовать каждую секунду.

Глава 17

Мередит проснулась довольно поздно – когда в комнату уже проникали яркие солнечные лучи. Проснулась и поцеловала руку, обнимавшую ее. Проснуться в его объятиях… О, это стоило потерянного времени. Она не помнила, когда в последний раз спала так крепко. Какая роскошь! К такому легко можно привыкнуть.

Рис пошевелился и припал губами к ее волосам. Оба лежали на боку, и он прижимался грудью к ее спине. Впрочем, не только грудью. Еще одна часть его тела, вероятно, давно уже проснулась и была готова встретить день. О чем свидетельствовала твердость этого органа, уткнувшегося ей в бедро.

Мерри слегка вильнула задом и тут же замерла, прислушиваясь. У Риса перехватило дыхание, и было ясно, что он не спал. Скорее всего не спал уже давно, терпеливо превозмогая желание.

Но в таком случае он мог подождать еще несколько минут.

Снова шевельнувшись, Мерри стала посапывать, изображая сон. Рис поцеловал ее в затылок, желая проверить, спит ли она. Очень трудно было оставаться неподвижной, но она сумела. Тут он вдруг коснулся пальцами ее соска. И легонько ущипнул. Мерри невольно застонала, и Рис понял, что она не спит.

Но они продолжали свою любовную игру, каким-то образом молча утвердив правила, которые гласили: только прикосновения и обоюдное стремление к слиянию. И в этой игре не могло быть проигравших.

Мередит немного раздвинула ноги, и его плоть скользнула между них. Так они полежали несколько минут, наслаждаясь последними моментами предвкушения. Она уже была влажной и горячей, а он набухшим и твердым. Стоило ей чуть приподняться, как он одним толчком вошел в нее.

Тяжело дыша, Мередит вынуждала себя лежать неподвижно. Надеялась, что нарастающее напряжение игры заставит любовника сменить нежность на пылкую страсть. Всю ночь они пробовали различные позы, одновременно изучая анатомию друг друга. Его ласки тронули ее сердце. Но этим утром она хотела видеть его грубым и даже жестоким. Жаждала почувствовать силу и мощь этого большого мускулистого тела. Хотела, чтобы он стал ее хозяином.

Когда ожидание стало невыносимым, она нарушила правила игры, прошептав:

– Возьми же меня, Рис.

Его зубы скользнули по ее плечу, и он, с тихим рычанием перевернув ее на живот, дал ей все, чего она хотела. Он раз за разом яростно вонзался в нее, и Мередит, пытаясь сдержать крик, впилась зубами в подушку.

Да-да, именно этого она жаждала. Хотела почувствовать себя слабой и беспомощной. Ведь она столько времени старалась быть сильной. Собрала в кулак волю, чтобы управлять гостиницей, заботиться об отце и обо всей деревне. Выстроила непреодолимые барьеры, чтобы защитить себя и всех окружавших ее людей. И с каким же облегчением она почувствовала себя слабой женщиной, покоряющейся тому, кого она знает. Кому верит.

Кого любит.

Тут Рис чуть приподнял ее и поставил на колени, стиснув пальцами полушария ее ягодиц. Возможно, он рассматривал их соединенные тела. «Ах, как жаль, что я не могу посмотреть», – промелькнуло у Мередит.

А Рис ускорил ритм и пробормотал:

– Дай себе волю, дорогая. Сделай это для меня.

Оставив в покое подушку, Мерри просунула руку между ног и при каждом выпаде Риса стала гладить его плоть. Этого оказалась достаточно, чтобы она вскоре снова уткнулась лицом в подушку, заглушая крик.

Рис последовал за ней через несколько секунд. Он лежал на любовнице, и его хриплое дыхание отдавалось у нее в ушах. Она обожала его жар и тяжесть, прижимавшую к кровати ее обмякшее бессильное тело.

«А ведь к этому можно привыкнуть, – думала Мередит. – Действительно можно…»

И впервые с тех пор, как Рис упомянул о свадьбе, она позволила себе поверить – пусть на минутку, – что можно привыкнуть к этому. И не только можно, но и нужно.