Дважды соблазненная

Поэтому он перекинул и другую ногу и ступил в ванну. Его восставшая плоть тотчас заколыхалась прямо над ее лицом, но это, казалось, ее нисколько не волновало. Но на всякий случай Рис поспешно уселся, подняв вторую волну, куда большую, так что по полу растеклась внушительная лужа.

— Рис, ты забыл, что я вдова? К тому же я успела повидать раздетых мужчин… — Намыливая губку, Мередит добавила: — Но я не солгу, если скажу, что ты самый красивый из всех!

Она провела губкой по его ноге, и Рис дернулся.

— Ох, прости. Боишься щекотки?

— Нет-нет. — Он энергично покачал головой, словно его обвиняли в чем-то неприличном.

— А мне кажется, что боишься! — Мерри рассмеялась.

— Возможно, что так.

— Возможно? — Облокотившись о бортик ванны, она намылила свою руку от плеча до кисти. — Ты не знаешь наверняка?

— Ну, полагаю…

Рис осекся, когда Мерри стала намыливать шею. Как зачарованный он смотрел на мыльную полоску меж ее грудей.

Плоть его отчаянно запульсировала, и он прохрипел:

— Полагаю, у меня не было случая это выяснить.

Мерри судорожно прижала губку к груди.

— Не было случая выяснить? Трудно в это поверить.

Он пожал плечами.

— Раньше я никогда не купался вместе с женщиной.

— Но необязательно купаться вместе с женщиной, чтобы выяснить… — Она так резко села, что вода снова выплеснулась на пол. — Или ты хочешь сказать, что долго не был…

— Д-да, — кивнул он.

— Несколько лет?

Рис снова кивнул.

— Сколько?

Он надолго задумался.

— Что-то около одиннадцати.

Мерри уставилась на него во все глаза:

— Одиннадцать лет? Ты не любил женщину одиннадцать лет?

— Не знаю, любил ли я когда-либо. Но в молодости переспал со многими женщинами. В основном — со шлюхами.

— В основном? — переспросила Мередит, принимаясь намыливать другую руку. Казалось, она была занята какими-то своими мыслями.

Рис же наслаждался каждым ее движением.

— Да, в основном, — отозвался он.

Рис надеялся, что его откровенность не оскорбит ее. Он не знал, как обойти эту тему, но точно знал: перед ним — его будущая жена. И если она спрашивала, то следовало ответить правду.

Откашлявшись, он продолжал:

— Моей первой женщиной была местная девчонка — я тогда учился в Итоне. Она была очень любопытной… а мне исполнилось шестнадцать. Но опыт оказался столь ужасным для обоих, что после этого я предпочитал шлюх. Никаких девственниц.

— Но как «никаких девственниц» превратилось в «никаких женщин»?

Рис опустил голову и стал поливать водой лицо и шею. Встряхнувшись, пояснил:

— Я ведь вступил в армию.

— Мне почему-то казалось, что даже у солдат находится время на женщин. Ну, сам знаешь, час-другой, хотя бы раз в месяц… И так на протяжении десятилетия.

— У большинства находится время.

— А у тебя не нашлось?

— Нет.

Рис неожиданно сообразил, что производит довольно жалкое впечатление мужчины, ни к чему не способного в постели.

— Мерри, не пойми меня неправильно. Нельзя сказать, что я не хотел женщин, но все эти годы я провел, либо сражаясь, либо выздоравливая после очередного ранения. Так что обстоятельства сильно меня ограничивали. И более того… полагаю, что я просто решил, что не лягу с женщиной, если она не захочет меня по-настоящему.

— Но какая женщина в здравом уме не захочет тебя? — удивилась Мередит.

Рис пожал плечами, не зная, как это объяснить.

Да, он не раз получал приглашения, сделанные не теми женщинами и не в тех обстоятельствах. Солдатскими вдовами, искавшими теплую палатку и сильного покровителя. Замужними знатными дамами, которые хотели позабавиться со здоровенным зверем устрашающего вида, но были слишком брезгливы, чтобы воспользоваться услугами слуг, а также шлюхами, которые не могли позволить себе быть слишком разборчивыми.

Он подумал о Лео Чатуике, который мог подобрать ковент-гарденскую шлюху и обращаться с ней так, что она почти в него влюбилась. Возможно, обладай он, Рис, талантом подобного рода, тоже нашел бы в себе силы платить за плотские удовольствия. Но шлюхи редко подходили к нему сами, а если и подходили, то старались не слишком задерживаться.

— Я так много времени провел без женщины, что, как мне казалось, стоило подождать, чтобы найти ту самую, единственную. — Чтобы исключить все сомнения, Рис добавил: — И я ее нашел. Нашел тебя.

— Правда? — Мередит улыбнулась. — Рис, это ужасно мило.

«Мило?» Что ж, это лучше, чем «жалкий».

Она подняла ногу и поставила ступню ему на колено. Вода уже почти остыла, но Рис мог бы поклясться, что внезапно оказался словно на горячей сковороде.

Когда же Мередит принялась намыливать щиколотку, он взял у нее губку.

— Позволь мне.

— Я думала, ты никогда не попросишь. — Она снова улыбнулась.

Неторопливо, наслаждаясь каждым движением, он провел губкой по ее ноге. Потом принялся намыливать другую ногу. И все это время Мередит тихо напевала.

Осмелев, Рис провел губкой по ее бедру. Мерри перехватила его руку и повела дальше — по гладкому животу и до грудей.

— Намыль и их тоже, — попросила она.