Дважды в одну реку (СИ)

Сна не было ни в одном глазу, Дашины прикосновения будили слишком разные чувства: примитивные — заняться сексом, и более сложные — быть рядом и защищать. Макс одергивал сам себя: Даша — не та девушка, что позволит себя защищать, да и от кого? он не тот человек, который сможет это сделать. У него слишком много нерешенных проблем: нестабильная ситуация в делах, жена, которой он так и не объявил о разводе, дочь, которую он не ощущал своей.

Даша зашевелилась и потянула на себя одеяло, пытаясь замотаться в него, как в кокон. Даша всегда тянула одеяло на себя, — подумал Максим. И если он хочет иметь с ней хоть какие-то отношения, придется с этим что-то делать — он больше не может позволить ей играть первую скрипку.

Небо на востоке начало розоветь, Макс стащил с Даши край одеяла и укрылся им, позволил себе закрыть глаза.

— Макс, ты спишь? — Дашин шепот, ее теплые губы возле его губ, ее ставшие вдруг горячими пальцы на его теле.

— Уже нет, — Максим улыбнулся, Даша была постоянна в своих привычках: это вечное «Ты спишь», когда сама уже бодрствует и наплевать, что делает и чего хочет он.

— Тогда если не спишь, займись со мной сексом, — выдохнула Даша.

Глава 17

— Даша, как ты можешь путаться со Звенигородцевым, зная, что он женат? — горячилась Лена. — Ты же говорила, что никогда не свяжешься с женатым мужчиной.

— Путаются и связываются маргинальные личности, а я встречаюсь с Максимом, — ответила Даша. — И то, что он женат, это совсем не моя проблема, скорее проблема его жены, — понятно, что этими словами она обижала Лену, которая до сих пор не могла простить измену мужа, но и Лене не следовало вмешиваться в ее дела.

— Значит, ты и обо мне думаешь так? — не удержалась Лена.

— Я думала, мы сейчас говорим обо мне, Максиме и его жене, — вздохнула Даша. Она так надеялась на тихий вечер с подругой, неспешный разговор за чаем с тортом «Захер», который успела купить во время пересадки в венском аэропорту, в итоге же оказалась втянута в обсуждение своих отношений с Максимом, к которым примешивалось Ленино разочарование в собственной жизни. В последние годы Даша старалась щадить подругу, не высказывать свое мнение насчет ее поступков в личной и в профессиональной жизни, вот только ее саму щадить никто не собирался.

— Мы говорим о твоем отношении к семье, — Лена со звоном поставила чашку на стол, — О твоих странных взглядах на брак, детей и вообще, о том, как ты поступаешь с людьми.

— А как я поступаю с людьми?

— Ты используешь их. Идешь по трупам. Считаешь, что дорогая квартира, машина и наряды заменят тебе всё, что ты такая успешная, а все остальные — просто грязь.

— Лена, остановись, — тихо сказала Даша. Она знала, если подруга не замолчит, она и сама выскажет все, что думает о Лене, о ее нелепом замужестве, о ребенке, которого та родила в двадцать три года, а потом не уделяла внимания, пытаясь свести концы с концами.

— Почему я должна останавливаться? — Лена не и думала прекращать свою обличительную речь, наоборот, все сильнее повышала голос. — Ты снисходишь до нас, вся такая «Я сделала одолжение, приехав в вашу глушь», занимаешь должность, которой многие ждут долгие годы, а потом считаешь, что можешь забрать чужого мужа.

— Лена, в чем дело? — еще тише произнесла Даша. — Тебе не нравлюсь я? Моя должность? Ты вдруг стала подругой жены Звенигородцева? Я почему-то считала тебя своей подругой, это что, уже не так?

— Мне надоело быть серой мышкой при тебе, принимать твои подарки и делать вид, что мы с тобой дружим.

— Наверное, делать вид действительно трудно, — Даша встала и подошла к окну, ей было тяжело даже смотреть на Лену. — Но мне этого не понять, я-то не делала вид, я дружила с тобой, и делала подарки, просто потому, что хотела доставить радость.

— Мне и моей дочери не доставляли радость балетки за двести евро, когда ее зимнее пальто стоило меньше, — зло бросила Лена.

— Ну тогда прости меня за эти балетки, — попыталась улыбнуться Даша. Она продолжала смотреть в окно, не желая, чтобы подруга, теперь уже, наверное, бывшая видела ее слезы. — И, Лена, езжай домой. Я не умею ссориться, но просто не знаю, как и о чем дальше говорить с тобой.

Даша услышала, как захлопнулась дверь, и только после это отошла от окна.

«Что ж, еще минус один», — в последнее время круг ее близких и друзей не пополнялся, а только сжимался все сильнее и сильнее.