Дважды возрожденный

– Все на местах! Я подхожу! – Команда усмиряет любопытство Мотора, уже собиравшегося выпрыгнуть из джипа.

Не опуская ствол автомата, приближаюсь к остаткам противника. Куски мяса и каменные пластины панциря, ставшие алыми от крови, разбросаны в радиусе нескольких метров. Между кусками плоти суетятся черные тараканы, пытаясь стащить все части тела в одну кучу. Несколько насекомых вертятся на этой куче, и суча лапками, скрепляют между собой разорванные, еще сочащиеся кровью кусочки плоти.

Выходит у этого существа, так похожего на человека внешне, насекомые что-то вроде скорой помощи. Они его лечат, реанимируют и при этом являются полноправными жителями его тела.

Симбиоты…

От такой мысли мне стало не по себе. Отойдя в сторону, бросаю в кишащую кучу термогранату и прикрываю глаза рукой. Вспыхивает ярко-белое пламя. На месте маленьких докторов и большей части их пациента остается куча пепла. Порыв теплого ветра разгоняет ее по каменной поверхности, стирая следы короткого боя.

Гномы как ни в чем ни бывало сбросили с плеч корзины и отправились обратно в шахту. Как будто они ничего этого не видели.

Осматриваю окрестности и убедившись, что противник был только один подношу рацию к губам.

– У всех все нормально?

– Порядок, – высовывается из-за пулемета Мотор и показывает большой палец. – Все тип-топ. Классно мы его приласкали. По первому разряду.

– Аня? Почему молчишь? – но ответа так и нет.

Подняв голову, смотрю на оплавленную вершину холма и надеюсь, что возникшая в мозгу мысль ошибочна. Стараясь не думать о плохом, забыв об осмотрительности, что есть сил бегу к холму.

Может, она сменила позицию, или успела отпрыгнуть – пульсирует на бегу слабая надежда.

– Что случилось? – орет Мотор, глядя на мое перекошенное лицо.

– Аня! – кричу в ответ, не останавливаясь.

На вершине холма нас ждет еще горячий оплавленный камень. Сделав пару шагов вперед, я сразу же отпрыгиваю обратно. Вспыхнула резиновая подошва ботинок, и ноги обдало жаром. Стоя на краю оплавленного пятна, мы мрачно переглянулись. Мотор, наклонив голову, как-то неловко стянул шлем.

– Нет. Не может быть, – тихо шепчу я. – Она должна была спастись.

– Смотри, – указал шлемом, зажатым в руке Мотор.

Из расплавленного камня торчит какой-то изогнутый прут. Присмотревшись, я понял, что это не прут, а потерявший от высокой температуры первоначальную форму ствол автомата.

Не сговариваясь, мы подняли оружие вверх. Три раза прострекотали короткие очереди, и наступила тишина. Слышится только потрескивание остывающего камня и наше тяжелое дыхание.

– Ты ее любил? – неожиданно пробасил Мотор. – Только честно.

– Не знаю, – ответ полностью честен. Я сам не знаю, как к ней отношусь.

– Вить?

– Давай потом поговорим, – предлагаю я. – У нас еще не закончена работа. Лады?

– Тебе видней.

Спускаемся с холма и размещаемся на прежних позициях. Лежа на уже остывающих камнях я думаю об Ане. Не смотря на грустную реальность, я все еще глупо надеюсь, что вот сейчас она выйдет из-за холма и с улыбкой скажет: «Привет. Это я».

Сердце сжимается от чувства утраты. Я так и не успел с ней откровенно поговорить… Так и не сказал, что о ней думаю, что чувствую. Она тянулась ко мне, а я все время отталкивал, боясь того, что сейчас произошло. Теперь я понял, что единственной причиной, не дававшей мне выразить свои чувства, была боязнь потерять ее. Я трус… Самый настоящий трус. Я испугался возможной горечи утраты, но в результате все равно получил ее в придачу к чувству вины. Голова в изнеможении опускается на холодный приклад автомата.

– Трус! – шепчу я себе. – Подонок! Ты на всю жизнь запомнишь этот момент. Он будет преследовать тебя. В каждой женщине ты будешь видеть Аню. Ее улыбку… Ее глаза… Ее тело прижатое к тебе в поисках защиты, – глухой стон похожий на вой вырывается из моей груди.

– Вот нас уже и восемь. Сколько же останется в живых к моменту истечения Договора? – звучит искаженный динамиком бас Мотора

– Будь он проклят, этот Договор! Все из-за него! – со злостью бью крепко сжатым кулаком в камень, не чувствуя боли.

Все началось ровно триста тридцать восемь дней назад. А кажется, что прошла целая вечность.

Был Новый год. На квартире у Мичмана собралось двенадцать человек жаждущих со вкусом отпраздновать приближающееся событие. Девчонки накрыли шикарный стол, отоварившись в ближайшем супермаркете. Спиртного было более чем достаточно. Малыш очень буквально понял слово «много» и привез на своей новенькой девятке ящик водки и ящик шампанского. Он у нас частный предприниматель – владелец ликеро-водочного магазина в центре города. Вот он у себя в магазине и упаковался под завязку. Увидев Малыша, вносящего в комнату ящик «Абсолюта» мы слегка опешили, но потом решили, что водки много не бывает, и интенсивно взялись за истребление зеленого змия, или как сказала Лена «топление быка». Суть фразы мы не поняли, но решили топить, так топить.

И утопили…

На совесть можно сказать утопили.