Дваждырожденные

Он прорубает дорогу навстречу Юдхиштхи-ре, которого тщетно пытаются защитить панчалий-цы и матсьи. Вот они съехались… Юдхиштхира пытается уклониться от боя, его возница бешено нахлестывает лошадей. Никто не может заступить дорогу жарколучистому Карне, сжигающему людей потоками стрел. Он почти настиг старшего Панда-ву… Но нет, Карна опускает лук. Он кричит: "Как ты, рожденный кшатрием, бежишь с поля боя, спасая жизнь? Сын Кунти, возвращайся в лагерь, Карна не убивает подобных тебе". Бхима послал Сать-яки и Дхриштадьюмну защищать Юдхиштхиру, а сам атаковал Духшасану.

При этих словах Санджаи все затаили дыхание. Ни для кого не была секретом неизбывная ненависть, которую питали двоюродные братья друг к другу. Я вспомнил презрительные, беспощадные глаза брата и опоры Дурьодханы и от всей души пожелал Бхимасене не проявлять милосердия. Этот поединок даже в устах Санджаи превзошел по ожесточению все, виденное досель на Курукшетре. Сначала они убили коней и возниц. Затем долго рубились мечами, пока не сломались даже хваленые клинки дваждырожденных. Тогда, уже не в силах сдержать жажду убийства, они сошлись в рукопашной. Я, хорошо знавший мощь и неистовый нрав Бхимасены, почти не сомневался в ее исходе. И действительно, он повалил Духшасану и ударом ноги смял его панцирь, остановив сердце. "Смерть вырвала тебя из моих рук". Вот и все, что сказал средний сын Кунти над телом поверженного.

Я невольно взглянул на Гандхари. Царица была недвижима. С ее лица, подобно листьям в холодный сезон, слетели все следы былой красоты. Глубоко запавшие глаза были обведены черными тенями, словно жена слепого Дхритараштры все еще носила черную повязку на глазах.

Санджая продолжал говорить монотонно, с безысходной отрешенностью. И возница, и престарелый царь казались каменными скульптурами, бесконечно далекими от майи нашего мира. Но именно через уста Санджаи эта майя втекала в зал, окрашенная в пурпурные тона ненависти и пронизанная холодом отчаяния.

Санджая говорил:

— Все ближе и ближе сходятся две грохочу щие, как грозовые тучи, колесницы. Над одной я вижу знамя с обезьяной, над другой развевается слоновья подпруга. Словно в магическом танце, они чертят круги друг вокруг друга. Карна возла гает на тетиву остро отточенную, ярко полыхаю щую змееглавую стрелу. Стоя на несущейся колес нице, он берет прицел. Но кони, которыми управ ляет Шалья, вдруг запнулись на бегу. Стрела сына суты, пущенная с превеликим старанием, лишь сбивает с головы Арджуны диадему, подаренную небожителями. Это дивное украшение, излучав шее сияние, теперь лежит в пыли. Как боги охра нят теперь надежду Пандавов? Но Арджуна не выходит из битвы. Оттянув тетиву Гандивы до са мого уха, он пускает стрелы, как змея изрыгает смертельный яд. Стрелы летят непрерывно. Карна и без дивного панциря сияет красотой, слов но гора красного гранита. Быстро мчат его колес ницу по полю неутомимые кони.

Голос Санджаи тек плавно, как река по равнине. Но напряжение в зале сгустилось непереносимо. В одном ритме бились сердца всех собравшихся — и тех, кто любил Карну, и тех, кто молился за Арджуну.

— Арджуна изранен, но полон воинского пыла. Смеется его возница Кришна, изо всех сил пого няя белоконную упряжь. Они заходят справа от ко лесницы Карны, и Шалья пытается развернуть ко ней, чтобы позволить властелину Анги стрелять с удобной позиции. Стрелы падают дождем, но ге рои… о боги! — голос Санджаи впервые сорвал ся на крик. — Одно из колес боевой повозки Кар ны увязло в земле. Карна спрыгивает с площадки колесницы на землю. Он оставил лук и пытается вытащить колесо из глубокой колеи. Кришна кри чит Арджуне: "Стреляй!" Белоконная упряжь со всем близко… Арджуна и Карна смотрят в глаза друг другу. Карна что-то говорит…

Санджая замер на полуслове с закрытыми глазами. Его лицо было непроницаемым. Все сердца в зале отсчитывали роковые мгновения. Дхарма кшатрия запрещала колесничему бойцу убивать пешего, к тому же Карна отложил оружие. Арджуна не мог выстрелить — это знал каждый. Но сердцем, сжавшимся в ледяной комок от ужаса, я все-таки ждал выстрела и ненавидел себя за это ожидание.

— Арджуна спускает тетиву. Карна падает на землю. О боги, он убит!

Пронзительно, по-животному вскрикнув, Кун-ти рухнула на холодный пол. Несколько женщин склонились на ней. Кто-то побежал за водой. Вновь монотонно звучал голос Санджаи, безучастного к происходящему вокруг:

— Голова того предводителя воинств пала на землю, как кроваво– красный диск солнца падает вниз с горы заката. Бог Сурья спустился ниже и коснулся лучами-руками окровавленного тела. Вы шедшее из поверженного Карны огненное сияние духовного пыла пронизало небо. И все смертные видели это чудо. Тогда погасло солнце, и черное марево покрыло стороны света. И поднялась в небо звезда Брихаспатья, детище Ямы. Повеяли свирепые ветры и возопила сама земля. Но еще громче затрубили в громозвучные раковины тот, на чьем знамени обезьяна, и тот, чьим оружием является диск.