Дваждырожденные

Но Дурьодхана не внял Ашваттхаману. И сын Дроны, связанный долгом повиновения, вновь вышел на битву.

Могучий Карна уже строил войска. На правом крыле Критаварман вел боевые колесницы. За ним следовали всадники царя Шакуни, вооруженные длинными копьями, и племена, пришедшие с гор. На левом крыле твои гордые сыновья, о царь, вели в бой отряды ратхинов и конных кшатриев куру. В центре встали Карна, Духша-сана, Ашваттхаман и сам Дурьодхана с отборными пешими войсками.Солнцеподобный лучник напал на панчалов, кекаев и видехов. Потоки стрел, подобно пчелиному рою, послал его лук. Бойцы из племени васати числом в две тысячи и доблестные шурасе-ны — все пали в битве. Но бходжа Критаварман, искусно владеющий оружием, неколебимо стоит на поле брани. И стремительный, необоримый Шалья готов биться за Дурьодхану. Вижу я, как съехались разгневанный и негодующий Дурьодхана с Накулой, преисполненным восторгом битвы. Эти быки среди людей, блеском подобные солнцу, кружат вокруг друг друга. Я вижу колесницу Арджуны. Он рвется в центр твоего войска, о повелитель Хастинапура. Он спешит на помощь На-куле. Навстречу Арджуне идет Критаварман с пешими воинами и слонами. Колесница Арджуны проносится сквозь их строй, сея смерть. Вот стрела срезает стяг над колесницей повелителя бход-жей. Падают его кони. Но сам он спасается от стрел Носящего диадему…

Но где же предводитель наших войск, где солнцеликий Карна? — воскликнул Дхритараштра.

Он прорубает дорогу навстречу Юдхиштхи-ре, которого тщетно пытаются защитить панчалий-цы и матсьи. Вот они съехались… Юдхиштхира пытается уклониться от боя, его возница бешено нахлестывает лошадей. Никто не может заступить дорогу жарколучистому Карне, сжигающему людей потоками стрел. Он почти настиг старшего Панда-ву… Но нет, Карна опускает лук. Он кричит: «Как ты, рожденный кшатрием, бежишь с поля боя, спасая жизнь? Сын Кунти, возвращайся в лагерь, Карна не убивает подобных тебе». Бхима послал Сать-яки и Дхриштадьюмну защищать Юдхиштхиру, а сам атаковал Духшасану.При этих словах Санджаи все затаили дыхание. Ни для кого не была секретом неизбывная ненависть, которую питали двоюродные братья друг к другу. Я вспомнил презрительные, беспощадные глаза брата и опоры Дурьодханы и от всей души пожелал Бхимасене не проявлять милосердия. Этот поединок даже в устах Санджаи превзошел по ожесточению все, виденное досель на Курукшетре. Сначала они убили коней и возниц. Затем долго рубились мечами, пока не сломались даже хваленые клинки дваждырожденных. Тогда, уже не в силах сдержать жажду убийства, они сошлись в рукопашной. Я, хорошо знавший мощь и неистовый нрав Бхимасены, почти не сомневался в ее исходе. И действительно, он повалил Духшасану и ударом ноги смял его панцирь, остановив сердце. «Смерть вырвала тебя из моих рук». Вот и все, что сказал средний сын Кунти над телом поверженного.

Я невольно взглянул на Гандхари. Царица была недвижима. С ее лица, подобно листьям в холодный сезон, слетели все следы былой красоты. Глубоко запавшие глаза были обведены черными тенями, словно жена слепого Дхритараштры все еще носила черную повязку на глазах.Санджая продолжал говорить монотонно, с безысходной отрешенностью. И возница, и престарелый царь казались каменными скульптурами, бесконечно далекими от майи нашего мира. Но именно через уста Санджаи эта майя втекала в зал, окрашенная в пурпурные тона ненависти и пронизанная холодом отчаяния.Санджая говорил: