Две дамы с попугаем

— И сколько же теперь лет этой девочке? — ядовито поинтересовалась Алка.

— Ну, она меня помоложе, но не намного, так что за сорок ей, конечно, — честно признался Петюнчик. — Еще когда они меня сюда первый раз привезли, я узнал, что она на хуторе живет. А когда сбежал от бандитов, куда было податься?

Без документов, без денег, да и одежды-то почти никакой. В полицию идти? Так до нее еще добраться надо.

Вот я и подумал — похожу тут, найду Библию, тогда можно и властям объявиться. Библию я нашел быстро, спрятал у Марты, а привидение изображал — это уж так, хотелось негодяев этих полугать.

Опять же время тянул. А они тут искали-искали, сначала меня ловили, потом конкуренты у них объявились.

— Про конкурентов мы знаем! — засмеялась Надежда. — А теперь, рассказать тебе про наши приключения?

— Конечно! Аллочка, расскажи.

Но Алка зациклилась на своем:

— А простыни для савана ты у Марты попросил?

— Ну да, — растерялся ее муж.

— Понятно, — зловеще протянула Алка.

За интересной беседой они незаметно дошли до хутора.

— Куда это мы идем? — вдруг всполошилась Алка.

— Как — куда? Вот мы уже пришли, на хуторе нас ждут.

— Это тебя там ждут, — Алка подчеркнула слово «тебя», — а лично я никуда не пойду, и Надежда тоже.

«Наконец-то и про меня вспомнила!» — злопыхнула Надежда.

— Аллочка, ну что ты, куда же мы теперь денемся, полиция уехала, а автобус теперь только утром будет, — засуетился Петюнчик.

— Я лучше пешком в Таллин пойду, чем ступлю на порог этого дома! — патетически воскликнула Алка. — Я уж не говорю про себя, но при живом-то муже!

«Самое лучшее, что Алкин муж может сейчас сделать, — это хорошенько двинуть ей по физиономии», — думала теряющая терпение Надежда. Она представила себе, как низкорослый Петюнчик становится на цыпочки, зажмуривает глаза и отвешивает Алке здоровенную пощечину, и ей стало ужасно смешно.

— Чему это ты улыбаешься? — с подозрением спросила Алка. — Сейчас же идем отсюда!

— Алка, если ты немедленно не прекратишь, я тебе так врежу, не посмотрю, что нас из окон видно.

— Что? Ты — мне? — изумилась Алка. — Да я же тебя в два раза выше…

— И в четыре раза толще, — не растерялась Надежда. — Да пока ты свои жиры растрясешь, я уже тебе так накостыляю…

— Девочки, не ссорьтесь! — вступил Петюнчик, он испугался, что они и правда подерутся на глазах у обитателей хутора.

Алка обиженно всхлипнула.

— От тебя, Надежда, не ожидала, умеешь ты человека обидеть!

— А, сама-то что мне наговорила, что муж меня забыл и так далее!

— Да когда я это говорила? — искренне изумилась Алка, и Надежда поняла, что она действительно ничего не помнит.

Что ж, Алку надо принимать такой, какая она есть, и не пытаться переделать.

Похоже, ее муж поступает с ней абсолютно правильно.

— Вот что, причешись, сделай приветливое лицо и идем, а то, неудобно, люди ждут.

— Я, конечно, пойду, но не надейтесь, что я буду расшаркиваться перед этой…

— Да она же твоему мужу считай что жизнь спасла, хоть какую-то благодарность имела бы! — наконец не выдержал Петюнчик.

Алка удивилась не столько его словам, сколько тону, и замолчала. Воспользовавшись этим, Надежда с Петюнчиком подхватили ее под руки и буквально волоком потащили к воротам.

Внутри хутор оказался очень большим.

Красивый двухэтажный дом, и хлев, и дровяник, и сарай для сена и еще много-много хозяйственных построек. У дома был шикарный цветник. Лиловели ирисы, оранжевым цветом полыхали маки, была даже небольшая альпийская горка с красивыми многолетниками, стелющимися ковром. Надежда решила, что потом обязательно рассмотрит все подробно, а пока следовало поздороваться с хозяевами.

Их встречали высокая крупная женщина, ее муж — тоже высокий, неулыбчивый и молчаливый. Потом прибежал откуда-то здоровый парень, светловолосый и голубоглазый, похожий на мать. Во дворе была еще собака, рыжий кот на завалинке (Бейсик красивее!), и в углу за хлевом на травке был привязан маленький теленочек с белым пятнышком на морде и длинными ресницами. Теленка в честь хозяйки назвали Мартином.

Хозяйка была внешне приветлива, но держалась настороженно. Надежда пригляделась к ней. Красивая женщина, высокая, статная, крупная в кости, но лишнего веса нет ни грамма. Очень похожа на свою девичью фотографию, и волосы сохранились, только тогда были косы, а теперь тяжелый узел на затылке.

Да, Алка в сравнении с ней явно проигрывает. Но Петюнчик ведь так не думает, а это самое главное. Надежда посмотрела на стоящих рядом Алку и Марту и очень расстроилась. Эти Алкины розовые брюки, какое, к черту, какао с молоком, розовые они, нежно-поросячий цвет! И еще Надежда облила ее водой, так что ни о какой прическе не может быть и речи. Конечно, Марте ведь не пришлось ползать по развалинам, ночевать в шкафу, прятаться в канаве и падать в обморок прямо на землю.

Она и причесалась, и платье вон шелковое надела, кто ж поверит, что она в этом платье коров доит?

Тут Надежда устыдилась своих мыслей и принялась восхищаться хозяйством. Хозяин, Петер, немного оживился и показал ей и коров, и лошадь, которую держали для сельхозработ, — экологию не портит и бензина не надо.