Две Дианы

— О нет, это еще не честолюбие, — возразил герцог. — Я считаю вас честолюбцем потому, — шутливо добавил он, — что вы обратились ко мне со многими просьбами, настолько из ряда вон выходящими, что я, по совести говоря, просто не знаю, смогу ли я их удовлетворить!

— Когда я их излагал, господин виконт, то думал не столько о своих заслугах, сколько о вашем великодушии.

— Вы, однако, высокого мнения о моем великодушии, — усмехнулся герцог. — Посудите сами, маркиз де Водемон, — обратился он к вельможе, сидевшему у его постели, — можно ли досаждать высоким особам такими невыполнимыми просьбами? Вы только послушайте, каких неслыханных наград требует от меня виконт д’Эксмес!

— Заранее предвижу, — молвил маркиз де Водемон, — что это совсем не много для столь доблестного человека, как виконт. Однако послушаем.

— Во-первых, — сказал герцог де Гиз, — господину д’Эксмесу желательно, чтобы я оставил при себе небольшой отряд, который им был завербован за его собственный счет. Сам же он берет с собой только четырех человек. И эти молодчики, которых он мне навязывает, — воплощенные черти, которые вместе с ним взяли неприступный форт Ризбанк. Так кто же из нас двоих — я или виконт д’Эксмес — делает другому одолжение?

— Полагаю, что виконт, — улыбнулся маркиз де Водемон.

— Ну что ж, беру на себя это обязательство, — весело рассмеялся герцог. — Я не дам им бездельничать, Габриэль. Едва я встану на ноги, сразу же поведу их с собой на Гам. Пусть у англичан не останется ни клочка французской земли! Даже Мальмор со своими вечными ранами — и тот пойдет. Мэтр Парэ обещал его основательно залатать.

— Он будет просто счастлив! — заметил Габриэль.

— Вот вам первая моя милость… Следующая просьба: господин д’Эксмес напоминает мне, что здесь, в Кале, пребывает Диана де Кастро, дочь короля. Как вам известно, господин де Водемон, она была пленницей англичан. Виконту д’Эксмесу угодно, чтобы я, помимо прочих дел, думал и об этой особе королевской крови. Что же это: обязательство или услуга, которую мне оказывает господин виконт?

— Несомненно услуга, — отвечал маркиз де Водемон.

— Значит, второй пункт улажен, — продолжал герцог. — Хоть я и слыву неважным царедворцем, однако я знаю, как дворянину подобает относиться к даме, и мне ясны мои обязанности перед госпожой де Кастро. Она будет отправлена в Париж, как и когда ей будет угодно.

Габриэль молча поклонился герцогу, не желая показывать, какое значение придает он этому обещанию.

— Третье. Лорд Уэнтуорс, бывший губернатор здешнего города, был взят в плен виконтом д’Эксмесом. При капитуляции мы обещали предоставить ему свободу за определенный выкуп, но господин д’Эксмес предлагает нам проявить большее великодушие. Он просит нашего позволения вернуть лорда Уэнтуорса обратно в Англию, не взимая с него никакой дани. Разве такой поступок, свидетельствуя о нашей любезности, не подымет наш престиж по ту сторону пролива? Таким способом виконт д’Эксмес снова оказывает нам услугу.

— И притом — благороднейшим образом! — подтвердил маркиз де Водемон.

— Итак, Габриэль, — заключил герцог, — можете не беспокоиться, господин де Терм уже отправился освободить лорда Уэнтуорса и вернуть ему шпагу. Он может уехать в любое удобное ему время.

— Крайне признателен, ваша светлость, но не думайте, что я столь великодушен. Я просто считаю своим долгом расплатиться с ним за ту любезность, которую он проявил ко мне как к пленнику, и в то же время даю ему урок порядочности, смысл которого до него дойдет и без слов.

Все складывалось отлично, и, однако, Габриэль беспокоился: почему герцог ничего не говорит о самом главном? И он решился:

— Ваша светлость, позвольте вам напомнить о вашем обещании, которое вы изволили дать мне накануне взятия форта Ризбанк.

— Но погодите, нетерпеливый юноша! После трех важных услуг, как это может подтвердить господин де Водемон, я могу, в свою очередь, и вас попросить об одном одолжении. Я вас прошу отвезти и вручить королю ключи от города Кале…

— О ваша светлость! — порывисто перебил его Габриэль.

— Думаю, что это вас не слишком затруднит. Подобного рода поручения вам выполнять не впервой. Помнится, вы же отвозили знамена после нашего итальянского похода… Вместе с ключами вы вручите его величеству копию акта капитуляции и это письмо, в котором рассказано о взятии Кале, — я нынче утром написал его собственноручно, невзирая на все запреты мэтра Амбруаза Парэ. Итак, я надеюсь, что вы довольны мною. Вот вам письмо, вот ключи. О том, что их нужно беречь, не стоит распространяться.

— И мне, ваша светлость, не стоит говорить о том, что я — ваш должник на всю жизнь! — взволнованно произнес Габриэль.

Он взял ларчик резного дерева и запечатанное письмо из рук герцога де Гиза. Кто знает, быть может, в них, в этих драгоценных талисманах, заключена свобода отца и его собственное счастье!

— А теперь я вас не задерживаю, — сказал герцог. — Вы, наверное, сами торопитесь.

— Прощайте, ваша светлость, и еще раз спасибо! — повторил Габриэль.