Две горсти песка. Мату-Гросу

Филипу Хью-Джонсу и его спутникам наконец удалось переговорить по радио с Орланду Вилас-Боасом. Он разрешил им поехать на юг вверх по течению к Пост-Леонарду и выбрал им проводников. Он сказал также индейцам, что рассержен пропажей вещей, но никто из них не выразил желания вернуть что-либо. Как бы то ни было, англичане вместе с проводниками покинули Диауарун. Интересно отметить существующую здесь смесь прошлого и настоящего. Индейцы умеют обращаться с радиоприемником и ремонтировать подвесной мотор, но очень часто подвержены вирулентному действию болезней Старого Света. Индейцы племени тшукуррамае (что означает «люди, не имеющие луков») все еще носят губные диски — деревянные кружки, которые вставляют в нижнюю губу и тем ужасно обезображивают ее, — но тем не менее очень охотно выпрашивают у современного мира почти все, кроме сигарет. Они шутливо объясняют, что сигареты прожигают выступающий полукруг нижней губы, и поэтому предпочитают трубки.

Клаудиу Вилас-Боас утверждает, что Диауарун на сорок лет опережает Пост-Леонарду в отношении интеграции. Поэтому неудивительно, что антропологи и ученые других специальностей рады возможности провести исследования в Пост-Леонарду и в деревнях, расположенных за этим аванпостом, потому что здесь заложены все связи с прошлым. Диауарун же находится на полпути, и поэтому для некоторых он менее желателен. Филип, Кеннет и Джефри вместе с проводниками покинули это селение очень быстро. Записи в дневнике Филипа так обрисовывают их путешествие.

«Примерно через два часа мы добрались до деревни Кайяби, где обстановка намного приятнее, чем в Диауаруне. Здесь много дынных деревьев, ананасов, обезьян, попугаев макао и даже есть ручная выдра. Нам выделили хижину с земляным полом, где находились также куры, утки и собаки. После ужина мы все с неохотой стали готовиться ко сну среди отвратительных запахов гнилой пищи и животных. Но особенно нас беспокоит опасность укуса triatoma, переносчика болезни Шагаса. Я показал индейцам образцы triatoma

, которых они узнали и правильно назвали по-португальски как barbeiro. Они сказали, что в их домах он встречается. Мы подвесили гамаки и тщательно закрепили противомоскитные сетки. В хижине есть несколько красивых головных уборов из перьев, а также военные дубинки — последние предназначены для отправки в Америку. Мы не пытались выменять их, так как надеялись увидеть впоследствии лучшие образцы.

Слава Богу, на рассвете мы уезжаем, взяв несколько плодов дынного дерева. Река Шингу очень широкая и глубокая. Плыть по ней гораздо легче, чем по Суя-Мису. К полудню мы остановились на восхитительной песчаной отмели и стали купаться в прозрачной теплой воде, окруженные рыбками с ярко-красными хвостами. Потом проводник Коттанго показал нам, как искать черепашьи яйца, — здесь их сотни. Он собрал две-три сотни, и мы отправились дальше. Примерно в четыре часа дня мы остановились и пообедали рисом и черепашьими яйцами. Мне они все-таки не нравятся — очень порошкообразный желток и почти нет белка. Какая это обильная земля! Коттанго поймал двенадцать больших рыбин за десять минут. Он для развлечения подстрелил птицу и радуется этому».

Наконец, на одиннадцатый день плавания по реке, они прибыли к месту назначения, свернув в небольшой приток Риу-Туатури. В течение часа плыли по его крохотному руслу, часто застревали, но все же наконец добрались до небольшого холма, на котором стоит Пост-Леонарду. Филип так описывает это в своем дневнике:

«Орланду приветствует индейцев, прибывших с нами, но с нами не говорит почти ни слова — это, по-видимому, типичная реакция на чужестранцев, которых он не знает. У него переменчивый темперамент, но его слово в Парке Шингу — закон. Он не любит американцев, но терпит посетителей, готовых помочь ему. Он симпатизирует врачам, ученым и т. п.».

Впоследствии, когда Филипу представилась возможность поговорить с Орланду, дневник подтвердил изменение отношений.

«Я подготовил свою наилучшую португальскую речь и обратился к Орланду с просьбой относительно посещения Ваура. Он не мог бы быть более приветливым. Я искренне восхищаюсь им. Он ведет здесь дела практически без денег и отвечает за 1700 с лишним индейцев, среди которых многие совершают ритуальные убийства и с каждым из которых было бы очень трудно иметь дело, не поддерживай он закон и порядок. Как я понял, он имеет право вызывать федеральные войска, но прибег к этому только однажды».

Всего из экспедиции Шавантина — Кашимбу Парк посетили семь врачей и один антрополог, которые встречались с тем или другим из братьев Вилас-Боас, обследовали индейцев, живущих в Национальном парке, и помогали им. С благословения Клаудиу и Орланду, англичане вели исследования, о которых в их записных книжках говорится следующее: