Две горсти песка. Мату-Гросу

Человека вначале здесь не было, но Берингов пролив, как полагают, помог покончить с этой аномалией. А каким еще другим путем могли прийти сюда люди примерно 20 000 лет назад? Что еще могли они сделать, как не расселиться, приспосабливаясь к тундре, к открытой равнине, к болотам, а затем и к вечнозеленым лесам экваториальной Южной Америки? Никто никогда уже не узнает, сколько людей жило в Новом Свете в 1492 году, когда Колумб открыл его частицу. Никто никогда не узнает, сколько индейцев населяло страну, названную впоследствии Бразилией, в момент открытия ее 22 апреля 1500 года Педро Алваресом Кабралом. Как полагают, лишь в одной только этой части Южной Америки жили три миллиона, а возможно, и шесть миллионов человек. Население Португалии было меньше, и ее территория значительно меньше, но она захватила огромный бассейн Амазонки и всех проживавших там индейцев. Возникшие при открытии Южной Америки неизбежные столкновения между завоевателями из-за их притязаний вызвали у Папы Римского предчувствие надвигающейся беды, и он усмирил разногласия путем раздела добычи. В его глазах и согласно Тордесильясскому договору соперников было только двое, но некоторых, к примеру англичан, подобное пристрастное решение привело в ярость. Однако, как установил Тордесильясский договор 1494 года и последующий папский эдикт 1506 года, вся земля, находящаяся более чем на 2000 километров к западу (и югу) от островов Зеленого Мыса, должна принадлежать Испании, а вся земля к востоку от этой демаркационной линии должна принадлежать Португалии.

Между этими двумя завоевателями с Иберийского полуострова существовало различие. Испанцы были более воинственными. Подстрекаемые своей религией, они, как говорилось, сначала преклоняли колени, а потом нападали на индейцев. Португальцы были менее последовательны и в течение многих лет не имели истинного представления о размерах своего наследства. И до настоящего времени в лесах еще живут такие индейские племена, которым не довелось испытать столкновения Старого Света с Новым. До 1958 года ни один человек не достигал географического центра Бразилии — как полагают, места, не представляющего большого значения, хотя недавняя экспедиция к нему заставила изменить это мнение. Если провести сравнение с географическим центром Соединенных Штатов, то можно сказать, что по последнему люди прошли задолго до того, как эту точку научились определять.

Бразильские португальцы добились своей цели и покорили эту огромную территорию вместе с ее жителями с помощью менее целеустремленных действий. Индейцев пристреливали или калечили, исходя из религиозных или более низменных мотивов, с тем пренебрежением к аборигенам, которое потом стало традиционным на всех новых землях. Иногда к ним относились по-дружески, но при этом вместе с сердечным рукопожатием передавали им набор болезней Старого Света. Для начала пришельцы заставили индейцев работать на себя, хотя потом стали отдавать предпочтение неграм, ввозимым из африканских владений Португалии. И во всех случаях индейская кровь постепенно исчезала, поскольку браки, сожительство и связанные с ними взаимоотношения уничтожали индейцев столь же эффективно, как пули из мушкета или вирус оспы от больного захватчика. Жоржи Амаду писал: «У нас нет расовой проблемы по той простой причине, что все мы — мулаты». Индейцы сыграли свою роль и исчезли, за исключением шестидесяти или, возможно, ста тысяч, которые, как полагают, сохранились в Бразилии. Как это ни странно, более воинственные испанцы, которые, как правило, предавали мечу целые страны на пути к манившим их богатствам, оставили до настоящих времен в некоторых районах большие группы чистокровных индейцев, численность которых возрастает. В окрестностях Амазонки нет таких многочисленных индейских племен, сравнимых с уцелевшими индейскими общинами в Эквадоре, Боливии и Перу.

Глубинные области Бразилии традиционно рассматривали не столько как район будущего освоения и не как бескрайние земельные просторы для поселенцев, а как богатство, подлежащее эксплуатации. Португальцы армиями, отрядами или даже поодиночке вторгались в Бразилию, с тем чтобы что-то найти и забрать там. Им не всегда удавалось вернуться домой, а те, кому это удавалось, не всегда становились богаче.

Бандейранте, эти, несомненно, храбрые солдаты-граждане, разъезжали по стране при поддержке властей, чтобы распространять португальское влияние, и им никогда не приходилось давать отчета в том, какие методы они применяли. Серингейро, «захватчики» более поздних времен, но того же сорта, собирали каучук с диких деревьев. Они постоянно находились в долгах и отличались тем, что для самозащиты всегда стреляли первыми. Никакого серингейро или предшествовавшего ему бандейранте нельзя сравнить с североамериканскими пионерами, получавшими от правительства свои 640 акров (260 гектаров), которые они воспринимали как должное.