Две интервенции. 1918–1922, 2022–2023 гг.

Так, глава АРКОСа Л.Б. Красин 10 сентября 1920 г. писал Ленину: «Еще в мае в бытность в Копенгагене по некоторым признакам я начал подозревать, что с шифрованной перепиской через Наркоминдел не все обстоит благополучно. В Англии мои подозрения укрепились, и в последующий мой приезд в Москву я обращал внимание т. Чичерина на необходимость коренной чистки в соответствующем отделе… Дело не в провале шифра или ключа, а в том, что в Наркоминделе неблагополучие, так сказать, абсолютное и лечить его надо радикально».

О деятельности Феттерлейна и британского шифровального центра большевики узнали случайно.

14—16 ноября 1920 г. армия барона Врангеля покинула Крым и отправилась под конвоем французского флота в Константинополь. Далее либеральные историки повествуют нам о диких расправах Крымского Ревкома и ВЧК над оставшимися в Крыму офицерами. Кто-то пишет о 120 тысячах казненных, кто-то — о 150 тысячах. А историк Константин Залесский приводит более умеренную цифру — 57 тысяч, и утверждает, что де сам считал. Замечу, что в действующей армии Врангеля на 13 ноября 1920 г. не было и 57 тысяч человек, ну а из Крыма бежало 145,7 тысяч, в то числе около 50 тысяч «комбатантов».

На самом деле расстрелянных белогвардейцев было не более 8 тысяч, а многие господа офицеры нашли свое место в Советской России. Так, красные взяли в плен четверых офицеров-летчиков Качинской авиашколы. Из них капитан Зеленин расстрелян, причем по приговору ревтрибунала, а штабс-капитаны Капустян, Макеев и корнет Арцеулов остались в прежних должностях. Причем Арцеулова в декабре 1920 г. отправили в Москву в Высшую школу военлетов, одним из его учеников был Валерий Чкалов.

А вот капитана Ивана Миновича Ямченко, начальника севастопольской станции радиоперехвата, посадили. Сидел часа четыре и исписал гору бумаги.

19 декабря 1920 г. командующий войсками Украинской ССР М.В. Фрунзе телеграфировал шифром предсовнаркома В.И. Ленину, председателю Реввоенсовета Л.Д. Троцкому, наркому иностранных дел Г.В. Чичерину и в ЦК РКП(б): «Из представленного мне сегодня бывшим начальником врангелевской радиостанции в Севастополе Ямченко доклада устанавливается, что решительно все наши шифры вследствие их несложности расшифровываются врагами.

Вся наша радиосвязь являлась великолепнейшим средством ориентировки противника. В тесной связи с шифровальным отделением морфлота Врангеля, Ямченко имел возможность лично читать целый ряд наших шифровок самого секретного как военно-оперативного, так и дипломатического характера.

В частности, секретнейшая переписка Наркоминдела с его представительством в Ташкенте и в Европе слово в слово известна англичанам, организовавшим специально для подслушивания наших радио целую сеть станций особого назначения. То же относится к расшифрованным свыше ста нашим шифрам.

К шифрам, не поддавшимся прочтению, немедленно присылались ключи из Лондона, где во главе шифровального дела англичане поставили русского подданного Э. Фетерлейна (Фаттерлейн), ведавшего прежде этим делом в России.

Общий вывод такой, что все наши враги, в частности Англия, постоянно в курсе всей нашей военно-оперативной и дипломатической работы. Копию доклада Ямченко препровождаю с нарочным. Изложенное докладываю для принятия соответствующих мер».

Ознакомившись с докладом, глава совнаркома наложил резолюцию: «Тов. Троцкий. Надо еще нажать. Создайте еще комиссию, и проверим сугубо меры борьбы. Ленин».

Новый обстоятельный доклад был подготовлен Иваном Ямченко 21 декабря 1920 г. и 3 января 1921 г. положен на стол В.И. Ленина, который решил направить его Л.Д. Троцкому и Ф.Э. Дзержинскому. В докладе уточнялось: «…русский отдел радиоразведки обслуживается у англичан Э. Фетерлейном — старым русским чиновником Министерства индел. Во время Октябрьской революции англичане, уезжая, взяли с собой Фетерлейна, где поместили в свою радиоразведку. Но как мне сообщил капитан 1‑го ранга Нищенков[217], англичане не допускают его в свой отдел расшифрования радио других стран, а держат его в одиночку специально на русской работе, очень щедро оплачивая его и всячески ухаживая за ним. В этот отдел еще летом Фетерлейн приглашал и меня.

По всей вероятности, туда или в Сербию поехали и в настоящее время, вероятно, уже работают четыре офицера расшифровального отделения флота Врангеля. Основным разделом явился следующий: “Советские шифры, разбираемые в Англии”. “Судя по присылаемым из Лондона шифрам, — говорится в разделе, — англичане интересуются каждой мелочью, поступающей по радио из советских источников”.