Две интервенции. 1918–1922, 2022–2023 гг.

Из Симферополя один батальон красных двинулся через перевал на Алушту и Ялту, которые 13 апреля были взяты без боя.

Ну а 3‑й Таврический полк и два батальона 4‑го Заднепровского полка под командованием С.И. Петриковского (Петренко) двинулись на Севастополь.

А в самом Севастополе началась паника. «Крымский вестник» 9 апреля писал: «Творилось нечто невероятное. Нанимали автомобили, экипажи, линейки, дроги. Платили безумные деньги, лишь бы уехать и скрыться там, куда уехало правительство. Платили за автомобиль до 10–12 тыс. руб., за экипаж — 3–5 тыс. руб. Уже к вечеру понедельника 7 апреля волны беженцев залили весь Севастополь. Занято буквально все. Беженцы ночуют в школах, ими заняты все кофейни, заезжие дворы, они приютились где только возможно».

7 апреля Краевое правительство бежало из Симферополя в Севастополь под защиту союзного флота. Однако там они быстро поняли, что «тетушка» тоже начала собирать чемоданы.

10 апреля в середине дня члены Краевого правительства с семьями собрались на Графской пристани. Отсюда их перевезли на катерах на греческое судно «Трапезунд». Но отход судна был отложен из-за разногласий с главнокомандующим сухопутными войсками Антанты полковником Труссоном. Он категорически требовал, чтобы министры передали ему все деньги, взятые из Краевого банка и казначейства Севастополя. Сумма это достигала одиннадцати миллионов рублей. Члены Краевого правительства пытались объяснить, что часть денег уже потрачена на жалованье чиновникам, съехавшимся со всего полуострова, и на организацию эвакуации. Но эти объяснения для полковника были малоубедительны, и он пригрозил оставить Краевое правительство в Севастополе. В результате через два дня французам было передано семь миллионов рублей и значительные ценности из банков Симферополя и Севастополя[42]. Драпануть «краевым» удалось только 15 апреля на греческом судне «Надежда».

7 апреля белый комендант Севастополя направил главнокомандующему Деникину телеграмму:

«Союзники предполагают оборонять Севастополь четырьмя (имеемыми у меня) батальонами на линии исторических бастионов, поддерживая их всеми силами флота. Полагают весь ненадежный (людской) элемент выселить на северную сторону, которую не занимать, она будет под огнем флота.

Опасаюсь за недостаток воды, т. к. водопровод в Инкермане заменить нечем. Желательно линию обороны вывести вперед; но до прибытия подкреплений сделать это невозможно.

Благоволите настоять перед союзниками о переброске, хотя бы из района Одессы, бригады в Евпаторию, для удара во фланг в виду спасения хлебного района»[43].

На телеграмме Деникин написал: «Надо дать указания эвакуации». Далее другая пометка: «Адмиралу Герасимову. Эвакуацию Севастополя по вашим указаниям надо положить на Саблина, подчинив ему комендора Субботина». Адмирал Саблин 25 марта был назначен командиром портов Черного моря и, направляясь из Екатеринодара в Севастополь, был в Новороссийске.

Командующий французской эскадрой на Черном море и всеми войсками Антанты в Крыму вице-адмирал Амет оказался в крайне сложном положении.

Французский народ, понесший огромные жертвы в 1914–1918 гг., принципиально больше не хотел воевать. По всей стране шли забастовки и демонстрации против участия Парижа в интервенции в Россию.

В феврале 1919 г. 58‑й французский пехотный полк, находившийся в Тирасполе, отказался сражаться против большевиков и потребовал возвращения домой. Затем отказались воевать солдаты 176‑го пехотного полка в Херсоне. 27 марта 1919 г. на заседании Совета четырех на Парижской мирной конференции было решено эвакуировать из Одессы войска Антанты.

2 апреля интервенты и белогвардейцы начали эвакуацию. При эвакуации солдаты из многих французских частей братались с рабочими и передавали им свое оружие.

6 апреля матросы крейсера «Вальдек Руссо» отказались открыть огонь по входившим в Одессу частям Красной армии и подняли на крейсере красный флаг. Тем не менее интервентам не только удалось провести эвакуацию, но и увести с рейда 112 русских судов, как коммерческих, так и их транспортной флотилии Черноморского флота. При этом несколько десятков судов было «приватизировано» французами.

Второй неприятностью для Амета была авария линкора «Мирабо» (переходный тип к дредноуту; водоизмещение 20 тыс. т; скорость 19,5 уз.; вооружение: 4 — 305/45‑мм, 12 — 240/49,5‑мм и 16–75‑мм орудий).

13 февраля 1919 г. «Мирабо» основательно влетел на камни у берегов Крыма. Снять его с камней удалось только через два месяца и то ценой снятия свыше 1 тыс. тонн брони и носовой 305‑мм башни. «Мирабо» был поставлен в севастопольский док. А на его вывод требовалось время.

15 апреля передовые части красных заняли Инкерман и подошли к Корабельной слободке. С целью остановить их дальнейшее продвижение французская корабельная артиллерия открыла огонь, но по ошибке обстреляла район Черной речки и находившуюся там добровольческую радиостанцию.

На следующий день прошли переговоры командующего сухопутными силами союзников полковника Труссона с командованием красных.