Две кругосветки

«20 июля, в час пополудни, наши шлюпы подошли на расстояние примерно одной мили к северо-восточной оконечности острова Макатеа. На отвесном крутом берегу, на самой вершине скалы мы увидели четырёх человек. Трое махали нам ветвями, а один — куском рогожи, навязанной на шесте.

Я лёг в дрейф, подняв кормовые флаги, и на спущенном ялике отправил на берег лейтенанта Игнатьева, художника Михайлова, клерка Резанова и гардемарина Адамса. Шлюп „Восток“ шёл за нами в кильватере[59], и лейтенант Лазарев также отправил к острову ялик».

Беллинсгаузен оторвался от бумаг, кликнул денщика, чтоб принёс чаю, и продолжил записывать.

«В 3 часа посланные на берег возвратились на шлюп с неожиданным приобретением: привезли с собою двух мальчиков. Одному было около 17, а другому около 9 лет, ещё двое отвезены на шлюп „Мирный“. Кроме сих четырех, никого не видали, а свежей воды на берегу много. Плоды хлебного дерева и кокосовые орехи, которые были у мальчиков, доказывают, что на острове достаточно пропитания для небольшого числа людей…»

Неслышно подошёл денщик Мишка, поставил перед капитаном стакан чаю. Беллинсгаузен кивнул — спасибо, братец, — и велел позвать лейтенанта Демидова.

Ещё раз пробежав глазами написанное, он удовлетворённо вытер перо.

— Что, как там туземцы? — спросил капитан лейтенанта, когда тот явился на зов. — Вымыли их, постригли?

— Помыли, Фаддей Фаддеич. Младшего остригли, а старшой не дался.

— Что так?

— Упорствует. Зато, разрешите доложить, удалось дознаться — все они с острова Анаа будут. К Макатеа мальчиков принесло на лодке, крепким ветром. Только на беду в тот же день на остров спаслись жители другого острова. А как островитяне эти живут в беспрерывных между собою сражениях, то одни были побиты и съедены другими.

— А что же мальчики?

— Мальчики, видимо, спрятались в глубине острова. А когда неприятели уехали, оказались на острове одни.

Беллинсгаузен выслушал, сочувственно покачал головой.

— Чайку не хотите, а, Дмитрий Алексеевич?

— Благодарю покорно! Ежели туда рому капнуть… — улыбнулся бойкий лейтенант, — то тем более не откажусь.

— Михаил, принеси-ка для господина Демидова чаю стаканчик.

Лейтенант присел напротив, на привинченный к полу диван.

— Ну, хорошо, стричься наш дикарь не хочет, а штаны-то он согласен носить? — спросил Беллинсгаузен, весело взглянув на лейтенанта.

— Обрядили и в штаны, и в рубахи, всё как вы велели, — разулыбался Демидов. — Наряд этот весьма их обоих занимает! — Вот только башмаки всё время скидывают — видимо, по непривычке.

* * *

На следующее утро «Восток» уже двигался близ таитянских берегов, взяв курс на мыс Венеры.

Беллинсгаузен выбрал Таити не случайно, и не только изобилие на острове свежих съестных припасов и фруктов было тому причиной. Долгота таитянского мыса Венеры была известна с большой точностью, благодаря тому, что в 1769 году капитан Кук и его команда наблюдали отсюда прохождение Венеры между Землей и Солнцем.

Недавно Беллинсгаузен обсуждал с астрономом Симоновым несомненную пользу того, что астрономы Кука использовали это явление для вычисления расстояния от Земли до Солнца. Учёный был полностью с ним согласен: ведь в следующий раз Венера будет проходить по солнечному диску лишь 6 июня 2012 года — в необозримо далёком будущем!

— Какого, какого июня? — заинтересовалась Луша, крутившаяся рядом: ей разрешали подержать секстан во время ежедневных наблюдений. Всех насмешила.

— Тебе какая разница, какого июня, если это через два века случится, глупышка? — сказал ей Адамс, тоже всегда участвовавший в вычислениях.

Глупышка не обиделась, только украдкой показала Адамсу язык. Капитан почёл за благо это не заметить, продолжив неспешную беседу с астрономом, в которой обсуждалась отличная возможность поверить по известной долготе мыса Венеры корабельные хронометры, и точнее определить координаты вновь открытых экспедицией островов.