Две ложи

– Ахъ, какъ тянетъ! Знаете, просто не смотрла бы здсь ни на что. Такъ противно, такъ противно… Ну, что такое, возьмите, эти скачки? Вдь это пародія какая-то! Можно-ли чувствовать себя въ дух среди этихъ петербургскихъ дамъ, напримръ?

– Къ мужчинамъ вы снисходительне?

– Разумется. По моему, въ Россіи если есть что нибудь хорошее, такъ это – мужчины. Нкоторые, по крайней мр. А все остальное – ужасъ, ужасъ, ужасъ! Горничной не могу найти себ. Лакей, мой Филипъ, вы знаете? – очень порядочный былъ для выздного, и вдругъ сегодня, представьте себ, нался луку! Подсаживаетъ меня въ коляску, а я слышу – лукъ. Велла ему дома остаться, что же мн было длать… Шляпу вчера по всему Петербургу искала, и не нашла. Модели проданы, а сами не умютъ сдлать. Вотъ и надла изъ тхъ, что еще въ ма покупала. Нтъ, merci; черезъ недлю мы улетучиваемся. А куда вы отсюда?

– Отсюда? Но я еще ничего не имю въ виду.

– Баронъ предлагаетъ обдать у Фелисьена. Я завезу Лили домой, это почти по дорог. Боже мой, хоть хозяинъ тамъ французъ, это немножко поднимаетъ нервы. Вы будете?

Никъ-Никъ общалъ быть.

– Значитъ, въ деревн вы встртитесь съ вашимъ бывшимъ мужемъ? – спросилъ онъ какъ-то хитро.

– Да. И мы встртимся какъ чужіе. Это оригинально, не правда-ли? Что, если онъ станетъ за мною ухаживать?

– Весьма возможно. Для него это тоже покажется оригинальнымъ.

– Вы думаете?

– Ручаюсь.

Дама засмялась, отвернулась, поправила падавшіе изъ подъ шляпки волосы Лили, потомъ быстро наклонилась къ Никъ-Нику и произнесла очень тихо надъ его ухомъ:

– Но вдь это… это нельзя было бы считать за адюльтеръ?