Две Москвы. Метафизика столицы

Почтамт наследовал средневековому Ямскому двору, стоявшему на Красной площади. Наследование вычерчивает вектор между двумя узлами, средокрестиями города – явленным и потаенным, делая Мясницкие ворота проекцией центральной площади Москвы.

Не только почта перешла с нее. Со времени Димитрия Донского, в белокаменном Кремле, затем в кирпичном, Спасская башня называлась Фроловской. Царь Алексей Михайлович, дав башне нынешнее имя, одновременно велел именовать Фроловскими воротами Мясницкие ворота Белого города – по церкви Флора и Лавра. То был прямой, чертежный перенос. (Не в нем ли предпосылка выделения Мясницких ворот Земляного города – знаменитых Красных ворот?)

В логике переноса, надстоящая над срезанным углом Фролова переулка и бульвара часовая башня дома «Россия», столь схожая со Спасской, – иносказание башни Мясницких, Фроловских ворот. Теперь оно заверено именем Фрол.

Больше того, весь дом «Россия» делается образом стены Белого города. Нужно смотреть на него снизу, из аллеи или с внешнего бульварного проезда, чтобы понимать: нет на кольце бульваров другого дома, который столь же твердо помнил бы о Белом городе. Пытаясь выглядеть Кремлем, дом помогает себе этой памятью, вышагивая на проезд бульвара, внутренний проезд снесенной крепости, длиннейшим уличным фасадом, повторяющим излом былой стены.

Дом Юшкова

За век до появления дома «Россия» метафору башни Мясницких ворот предложил соседний дом Юшкова, более известный как Училище живописи, ваяния и зодчества. Его колонная ротонда на углу Мясницкой и Юшкова переулка замкнула перспективу дальней половины улицы в период после сноса башни. Заместила башню.

Дом Юшкова. Фото 1880-х

Дом Юшкова. План третьего этажа

Дом «Россия» не скругляет, а срезает угол, обращенный к площади, и акцентирует его не колоннадой, а башенной надстройкой; но наследственность опознается. Дом «Россия» похищает у Юшкова тему башни Фроловских ворот.

Часть III

Структура наполняется

Фармазоны

Дом Юшкова, передавший живописному Училищу магическую планировку круглых и овальных помещений, считается масонским и приписывается руке Баженова.

Масонствовало все дворянство «золотого века», но масоны высших градусов явно (или, напротив, тайно) предпочитали северо-восточную часть города. В Кривоколенном переулке, в доме с видом на Меншикову башню, обитал профессор Шварц, доставивший в Россию розенкрейцерство и занимавший место экстраординарного профессора в Московском университете. На дому Иван Григорьевич читал какой-то курс для посвященных. За стеной жил Гамалея, блаженный от масонства. После ранней смерти Шварца дом остался центром розенкрейцерства под вывеской «Дружеского ученого общества». В белокаменных подвалах дома, частью сохранившихся под корпусами фабрики «Феррейн», работали станки секретной типографии. Часть дома занимали Переводческая семинария и общежитие при ней. Здесь жил ее студент, стипендиат Общества, юный Карамзин. В комнате общежития стоял бюст Шварца.

Отсюда Карамзин отправился в Европу, и в имени возникшей книги: «Письма русского путешественника» – нужно, по замечанию Андрея Балдина, ударить все слова как знаменательные для почтового зеро Москвы.

«Готический дом, любезный предмет глаз моих в часы ночные» – это, конечно, Меншикова башня, с которой Карамзин прощается во первых строках.

«Дружеское общество» учреждено собранием у богатейшего из пайщиков, Петра Татищева, в конце Мясницкой улицы. Сам Новиков жил у ее начала, на Лубянской площади, позднее переехал вместе с новоучрежденной «Типографической компанией» в дом графа Гендрикова на Садовой-Спасской. На продолжении Мясницкой, на Басманной Новой, жил Херасков, по-родственному рядом – князь Николай Никитич Трубецкой, дальше, в Елохове – брат предыдущего Юрий Никитич. Иван Владимирович Лопухин жил в современном Старосадском переулке за Покровкой, а в Петроверигском переулке, но позднее – Иван Петрович Тургенев. Узкий кружок Новикова помещается в обширный круг с центром у Мясницких ворот.

Неизвестный художник.

Меншикова башня. 1830–1840-е.

Вид из Кривоколенного переулка.

Справа – бывший дом Дружеского ученого общества

Восстановление сгоревшей Меншиковой башни было действием масонов. Восстановители преследовали цель каким-то образом (каким?) устроить храм масонства. Писемский в романе «Масоны» подтверждает это. Святитель Филарет (Дроздов) распоряжался уничтожить в интерьере церкви некие таинственные знаки.