Две недели до любви

Я не могу смотреть на Клинта. Вытираю щеку и поворачиваюсь к нему спиной, склоняясь ближе к сияющей трубке. Теперь сердце у меня стучит, как целый марширующий ансамбль. Неужели это правда происходит?

– У тебя все хорошо? – спрашивает Гейб, пока глаза Клинта просверливают раскаленные дыры у меня на спине. – Прости, что заставляю тебя плакать. Я козел, Челси. Ну не плачь.

– Я просто очень скучаю по тебе, – бормочу я, используя слезы в качестве оружия и одновременно надеясь, что Клинт меня не слышит. Как же я ненавижу себя! – Я правда люблю тебя, – продолжаю я шепотом. – Очень тяжело быть от тебя так далеко.

– И я тебя люблю, Челс. Так приятно слышать твой голос.

– И твой.

– Слушай, просто забудь об этом разговоре, ладно? Наслаждайся каникулами. Увидимся, когда вернешься. О’кей?

– О’кей, – бурчу я, нервно впиваясь ногтем в телефонный шнур. – Люблю тебя, – повторяю я шепотом.

Гейб громко вздыхает.

– Ох, как же я люблю тебя, Челси.

Я кусаю себя за губу; выступает кровь. Мне так больно, что я перестаю плакать.

Когда я поворачиваюсь, Клинт стоит ко мне вплотную. Эрл ушел; на ресепшене никого.

– Ты… ты слышал… он просто… я не могу…

– Ты любишь его, – говорит Клинт.

– Но я… ты знал, что у меня…

– Но ты любишь его, – повторяет Клинт. – По крайней мере, так ты сказала.

И снова я переживаю последнюю секунду последней игры. На мне спортивная форма, я подпрыгиваю, перекручивая свое изможденное болью тело, завожу руку за голову. И падаю.

– Но ты знал, – настаиваю я.

– Что ты делаешь со мной? – кричит Клинт. – Ведешь себя, будто… будто между нами есть что-то очевидное, а потом поворачиваешься спиной и говоришь ему то же самое. Я не понимаю. Я думал… ты ведь обо мне тоже знаешь. Знаешь, через что я прошел… И все равно полощешь мне мозги.

– Я не… Я совершенно не…

– Ты его любишь? – спрашивает Клинт.

Я открываю рот. Снова закрываю его. Как жаль, что оттуда каким-то магическим образом не полились слова, которые объяснили бы ему всю ситуацию.

– Черт! – говорит Клинт, запуская пятерню в волосы. – Как хорошо, что вчера ничего не получилось. Слава Богу, что ты не растоптала меня окончательно.

– Но я же… Я же хотела…

– С этой минуты, – шипит Клинт, – я твой тренер. Поняла? У тебя осталось всего несколько дней на курорте. И я твой тренер, который водит тебя на самые скучные прогулки в мире.

– Но ведь нет, – настаиваю я. – Я же старалась!

– Твой тренер, – продолжает он, – который поможет тебе потратить эти каникулы впустую, потому что ты – самая испуганная маленькая девчонка в мире.

– Я?!

– Самая испуганная. Тебе даже не хватает смелости выбрать между парнем номер один и парнем номер два. Ну ничего, я помогу тебе. Тренер, Челс. Ничего больше.

Он захлопывает за собой дверь, и мне на глаза наворачиваются слезы. Я пытаюсь сдержать их, но это сложнее, чем засунуть грозу обратно в тучу.

Наконец у меня получается взять себя в руки. Все еще всхлипывая, я вытираю лицо и спешу в магазин сувениров с другой стороны обеденного зала. Я петляю по рядам и добегаю до открыток. Вращаю металлический стенд, выбирая разные курортные пейзажи.

Я плачу за открытки и ручку и бреду к скамейке у главного входа.

ЦЕЛУЮ ТЫСЯЧУ РАЗ, Челси, пишу я на одной.

Ближе к тебе еще на один день, черкаю я на следующей.

Не забывай: я люблю тебя даже больше, чем Царапку.

– А, вот ты где, – говорит Брэндон, выбегая из обеденного зала. – Слушай, скажи маме, когда увидишь ее, что после репетиции я поеду сразу в «Заводь», хорошо? Ой, а с тобой-то что? Ты плакала?

– Уходи. Я занята, – бормочу я.

– Что делаешь?

– Подписываю открытки для Гейба. По одной на каждый день, что остался от каникул. Буду отправлять их по утрам. Чтобы показать, что думаю о нем каждый день.

– А-а-а, ага, – понимающим тоном говорит Брэндон. – Если подпишешь их все сейчас, то тебе как раз не придется думать о нем каждый день. В этом ведь смысл?

– Нет. Я просто хочу сделать это побыстрее.

– Что-то ты не выглядишь особенно счастливой, Челс. Скорее похоже, будто делаешь домашку, о которой вспомнила в последний момент перед уроком.

– А я-то думала, что ты порадуешься, – рявкаю я.

– Порадуюсь, что ты придумала, как запудрить мозг своему парню?

– Как мило с твоей стороны.

Я пишу адрес Гейба на следующей открытке.

– Я видел вас с Клинтом, – небрежно замечает Брэндон. – Поверь, это – самое мягкое, что я мог сказать сейчас.

Убить его готова за это замечание. Но он прав.

Клинт

Тайм-аут

Я так зол из-за этого телефонного звонка, что не замечаю, с какой скоростью гоняю туристов за орхидеями. Когда мы сворачиваем обратно на тропинку к главному зданию, я наконец слышу, как пыхтит и сопит моя группа. Они не подписывались на спортивную ходьбу, а я, судя по звукам, заставил их потрудиться. У некоторых даже пот на футболках проступил.

– Ох… Это… В обеденном зале есть чай со льдом, – бормочу я.