Две осады Мальты

После того как алжирец Гассан-паша потерпел неудачу, оба турецких паши разделили между собой направления атак: усилия Мустафы теперь направлялись против полуострова Санглия, а Пиали – непосредственно на город с замком Святого Ангела. Однако Мустафа, помня об уроках Святого Эльма, в своих усилиях не проявил должного напора и вскоре был отбит. Зато Пиали-паша, дождавшись, когда внимание осажденных было приковано к полуострову Сангли, ворвался в одну из брешей, водрузив на ней зеленое знамя, чем поверг жителей города в состояние ужаса. Де Валетт принял непосредственное участие в бою, заклиная рыцарей и солдат не поддаваться страху и сомнениям. «Чем бы ни кончился бой, этот день за нами!» – уверял он своих воинов. Только его прямое вмешательство на этот раз спасло положение. Всё тот же источник, однако, отмечает и героизм рядовых мальтийцев: «Народ мальтийский, женщины, дети, воодушевленные примером гроссмейстера, поражали врагов тучами камней… Бились на кучах мертвых и умирающих, потому что с обеих сторон не имели ни времени, ни средств убирать их. Жан де Валетт появлялся на самых опасных местах, и, казалось, само провидение охраняло его среди стольких опасностей» (Архенгольц. С. 275). Однако на этот раз дело было не в неком провидении, благоприятствующем на войне той или иной стороне, а следствием инициативы рыцаря из Медины итальянца Винченцо Анастаджи во главе отряда примерно из ста всадников, который за неделю до описываемых событий скрывался в окрестностях турецкого лагеря. То ли лихие кавалеристы сумели так замаскироваться, что противник не обнаружил их присутствия, то ли турки в своем лагере оказались беспечными сверх меры, что позднее дон Винченцо отметил в своем отчете: «Лагерь не был окружен траншеей, а турки спали, не выставляя часовых». Неудивительно, что он решил, что настало его время.