Две половинки темной души

Помещение оказалось маленьким и уютным. На столах клетчатые скатерти. В витрине – пирожные и сложенные горками шоколадные конфеты. Роману понравилась обстановка. А больше – запах. В кафе пахло кофе и свежей выпечкой.

Полная пожилая женщина за стойкой приветливо улыбнулась посетителю и спросила:

– Чего желаете?

– Капучино и… Чем у вас тут так дивно пахнет?

– Блинчиками.

– Отлично. Давайте и их.

– С чем? Есть с джемом, сгущенкой, шоколадной пастой.

Рот Романа наполнился слюной. Он обожал блины со сладкими начинками.

– Попробую все.

– Садитесь, я вас обслужу.

Рома выбрал стол в самом углу. Над ним висел абажур с кистями, похожий на те, что показывают в старых фильмах.

Кофе принесли через минуту. Да не в чашке с блюдцем, а в высокой фарфоровой кружке. Еще через какое-то время поспели и блины. Барменша, она же официантка, а возможно, и повар, поставила перед Ромой дымящуюся тарелку. На ней лежали сложенные конвертиком блины. Их явно не погрели, а только что испекли.

Рома попросил вилку.

– Сынок, да зачем она тебе? Кушай так. Как говорила моя бабушка, женщин, дичь и блины нужно брать в руки.

Роман рассмеялся. Такой поговорки он ни разу не слышал, она показалась ему забавной.

– Неудобно как-то… руками.

– Перед кем тебе неудобно? Тут нет никого. А я, милый, только так блины ем. Иначе никакого удовольствия. Вот тебе салфеточка, кушай.

Он взял блин. Он еще не остыл, и пальцам было горячо. Рома быстро откусил и вернул блин на тарелку. Рот тоже обожгло. Но не настолько, чтобы не ощутить удивительного вкуса.

– Потрясающе, – выдохнул он, прожевав. – Дивный рецепт.

– Бабушкин, – улыбнулась женщина.

– Значит, я угадал, что вы тут и готовите.

– Я здесь все делаю. Это мое кафе. Мне его дочка помогла открыть. У меня еще есть две сестры. Вот мы друг друга и сменяем. В восемь младшая придет. Ну, конечно, днем еще девочка работает – официантка, а вечером посудомойка. А в основном все сами.

– Тяжело, наверное.

– Тяжело ничего не делать на пенсии. Устаешь так, будто весь день вагоны разгружала. – Видя, что Роман, разговаривая с ней, не ест, она спохватилась: – Заболтала я вас, а блины стынут. Ешьте! – И ушла за стойку.

Рома съел все три блина, выпил кофе и решил повторить.

– Обожаю людей с хорошим аппетитом! – расплылась в улыбке хозяйка. – Пять минут подожди… – Она легко перешла на «ты», и это ему даже понравилось. – Кстати, тебя как зовут?

– Рома.

– Меня Лидия. Без отчества. Я не люблю этого.

– Очень приятно.

– И мне. Ты славный. Нравишься мне.

Сказав это, она скрылась в кухне. Рома сначала подивился тому, что она оставляет зал без присмотра. Пусть касса закрыта, но он, к примеру, может уйти, не заплатив. Но потом увидел камеру. И все же, когда хозяйка вернулась с новой порцией блинов, спросил:

– А вы не боитесь ночами одна работать? Дураков ведь много.

– Не боюсь, сынок. Спиртного мы не продаем, выручка небольшая, я как женщина вряд ли кого уже привлеку. А главное, дочка у меня в следственном комитете работает. Так что, считай, у меня крыша, как раньше говорили, ментовская.

И только она упомянула о дочери, как та материализовалась на пороге кофейни.

– Мамочка, мне срочно кофе! – выпалила она, бухаясь на стул. – Устала как собака.

– Ты только с работы?

– Да, представляешь?

Она стянула с шеи шелковый платок. При этом ей пришлось повернуть голову, и она увидела Романа.

– Вы?

– Я, – просто ответил тот.

– Вы знакомы? – заинтересовалась Лидия.

– В некотором роде, – буркнула Василиса Милова – это была именно она. – Он подозреваемый по делу, которое я веду.

– У меня нет никаких сомнений в том, что Рома ни в чем не виноват, – убежденно заявила Лидия.

– Мама, откуда такая уверенность? – В голосе Миловой явно слышалось раздражение. – Ты, как я понимаю, видишь этого человека первый раз.

– А мне достаточно. Я людей чувствую. И первое впечатление – самое правильное.

– Глупости!

– Ничего подобного. Вот взять хоть муженька твоего. Я ж сразу, как глянула, поняла – ненадежный он человек. А потом, когда он за тобой так красиво ухаживал да мне почтение оказывал, подумала, что ошиблась: хороший парень, достойный. И что же вышло?

– Мама, давай не при посторонних!

– Давай, – покладисто согласилась Лидия. – Так только кофе или еще и поешь?

– Нет, один кофе. Выпью – и домой.

Лидия направилась за стойку.

– Выходит, я ошибался, – сказал Роман, пристально посмотрев на Василису.

– На счет чего?

– Вашего семейного положения. Я решил, что вы не замужем, а оказывается…

– Я в разводе. Так что вы были правы.

– Почему расстались?

– Это не ваше дело.

– Тоже верно, – хмыкнул он и принялся за блины. – А можно вопрос, не касающийся вашей личной жизни?

– Нет.

– И не профессиональной.

– Что вы хотите узнать?

– Вы умеете печь блины по фирменному бабушкиному рецепту?

Она не сдержалась – улыбнулась. И сразу стала похожа на мать.

– Когда-то умела. Теперь наверняка комом получится не только первый, но и второй блин – давно не пекла.

– А я мастер по ватрушкам, знаете ли. Умею печь два вида – «Царскую» и «Ленивую».

– Рецепт «Царской» знаю, – услышал он голос Лидии, которая принесла дочери кофе. – А «Ленивая» – это какая?