Две правды и одна ложь…

– Погода какая-то странная для начала октября, – защебетала она. – Не припомню, когда в последний раз так лило в это время.

Никто не ответил.

Миссис Мерсер откашлялась и предприняла новую попытку завязать разговор.

– Дорогой, на твой день рождения я заказала ансамбль мариачи[25]

, который тебе так нравится, – сказала она, положив руку на плечо мистера Мерсера. – Помнишь, как здорово они выступали на вечере в Музее пустыни?

– Отлично, – вяло произнес мистер Мерсер. Казалось, он тоже без всякого энтузиазма тащился на этот семейный ужин.

Миссис Мерсер затихла, признавая поражение. Все погрузились в гробовое молчание.

Наблюдая за ними, я поймала себя на том, что ситуация кажется мне знакомой. Я помнила, как часто мои родители из кожи вон лезли, пытаясь заставить нас с Лорел подружиться. Мы были близки когда-то – в памяти проскальзывали воспоминания о том, как мы шпионили за нашими родителями во время семейного отдыха, как играли в подвале дома в придуманную мной игру «Модель на подиуме», как я учила Лорел держать теннисную ракетку и делать приличный бэкхенд

[26]. Но с годами между нами что-то изменилось – я начала отталкивать Лорел. Отчасти виной тому могла быть ревность – все-таки Лорел была родной дочерью, а я кто? Приемыш. Мне казалось, что они любят ее больше, и это пугало. А Лорел, возможно, просто копировала мое к ней отношение. Взаимное недовольство росло, как снежный ком, пока не дошло до того, что мы почти перестали общаться.

Спустя пятнадцать минут, так и не разбавленных разговорами, мистер Мерсер притормозил перед «лежачим полицейским» и заехал на парковку. Небольшой грот с вывеской «АРТУРОС», вырезанной на массивном валуне, сверкал рождественскими огоньками. У главного входа мужчина в деловом костюме и с портфелем говорил по мобильному телефону. Его спутница-блондинка нервно поправляла прическу. Двое официантов в темных брюках и накрахмаленных белоснежных рубашках курили в сторонке, возле высокого тонкого кактуса.

Эмма последовала за семьей Саттон по каменным ступеням через сад, усеянный мелкими желтыми и фиолетовыми цветами. Внутри ресторана широкие рамы из темного дерева обрамляли окна в саманных стенах. Над головой тянулись балки, из маленьких динамиков лилась тихая классическая музыка. В обеденном зале было многолюдно, официанты сновали между столиками, поднося блюда с аппетитными кусками баранины, сочными стейками и лобстерами.

Метрдотель в темно-сером костюме, с усами, которые казались нарисованными карандашом, проверил бронь и повел их к столику. Пока они шли через зал, Эмма старалась держать спину прямо, но чувствовала себя не в своей тарелке.

– Как здесь мило! – проворковала миссис Мерсер, когда все расселись. Она взяла со стола толстое меню и заглянула в винную карту. – Не так ли, девочки?

Эмма пробормотала что-то в знак согласия. Но тут Лорел уставилась на что-то – вернее, кого-то —

в дальнем углу.

– Кажется, к тебе гость, Саттон, – ехидно заметила она.

Эмма подняла глаза и увидела, как к их столику направляется парень с квадратной челюстью и короткими светлыми волосами. В душе у нее шевельнулось неприятное предчувствие. Это был Гаррет, бывший бойфренд Саттон. И он не выглядел счастливым.

– Здравствуй, Гаррет! – воскликнула миссис Мерсер, но ее губы задрожали, и она бросила обеспокоенный взгляд на Эмму. Та заерзала на стуле. Она сказала отцу Саттон, что порвала с Гарретом, и, несомненно, миссис Мерсер тоже об этом было известно. Одного Мерсеры не знали: что Гаррет приставал к ней во время бала выпускников в прошлую пятницу. И вел себя несколько… агрессивно.

– Приветствую вас, мистер и миссис Мерсер. – Гаррет вежливо поклонился родителям Саттон. Потом повернулся к Эмме. – Можно тебя на пару слов? – Он покосился в сторону коридорчика в задней части ресторана. Похоже, он хотел поговорить наедине.

– Э-э, я здесь не одна, – сказала Эмма, придвинувшись чуть ближе к матери Саттон. – Мы как раз собирались сделать заказ.