Две розы

Следующие дни были просто фантастические. Чем мы только не занимались: играли в спортивные игры, занимались пением, танцами, учились рисовать, проходили полосу препятствий далеко в горах, залезали с помощью альпинистского снаряжения на невысокие горы, спускались на байдарках по быстрой и довольно-таки большой горной речки. Одним словом, было очень весело и интересно. Я еще никогда так не отдыхала как все это время. И вот после очередного такого хорошего времяпровождения я с Евой пошла ужинать. Мы сели за стол как обычно, но сегодня передо мной не было Кати: она заболела. На ужин был шашлык от нашего грузинского шеф-повара Сосо Александровича. Я взяла кусочек в рот и в это время подняла глаза: тот мальчик, который уронил меня пару дней назад, смотрел на меня и улыбался. Я засмущалась, и на моем лице пробежала легкая улыбка. Он отвел взгляд, а я продолжила кушать. После этого я не могла ни есть спокойно, ни спать последующую ночь: не давало покоя его выражение лица. Однако я заметила, что он был симпатичным да и по виду умным человеком. В таких мыслях пришел сон и унес меня в страну грез.

На следующий день, а это было в воскресенье, когда был абсолютно свободный день, и каждый занимался тем, что хотел, я пошла к ботаническому саду, где росли розы: мне вспомнилось, кто-то говорил, что в ближайшее время они должны распуститься.

— Может быть потом, — раздался голос сзади.

— Что потом? — я повернула голову и увидела того мальчика, о ком вчера думала перед сном.

— Потом распустятся, — ответил он. Дней таки через пять: погоду обещают плохую.

— Значит розы зацветут, когда закончится наша смена.

— Увы. Возможно нам удастся застать эту красоту.

— Тебе тоже нравятся розы?

— А мы уже на ты?

— А почему бы и нет. Меня, кстати, зовут Алина.

— Очень приятно. Меня Филипп.

— Филя?

— Пожалуй, лучше зови меня Фил. Это более демократично.

— Ты не ответил на вопрос, Фил, тебе тоже нравятся розы?

— Да, я просто без ума от них

— Почему?

— Не знаю.

— Не знаешь, почему ты любишь розы?

— Чтобы любить, должна быть причина?

— А разве нет?

— Тогда это не любовь, а способ достичь чего либо.

И он ушел. Он просто ушел, даже не попрощявшись. Как будто бы меня и не было. Это задело моё я. Мне хотелось догнать его и намекнуть на ошибку. Но сделать этого не смогла: пришла Ева, и мы пошли в липовую рощу, где смотрели фильм. Я даже не помню, что мы смотрели: голова была занята чем-то другим или кем-то.

Бассейн закончился очень рано обычно в шесть часов. Обычно мы приходили часов в восемь, но сегодня тренеру необходимо было закончить раньше и поэтому у нас было в распоряжении часа три. Пока девочки разговаривали, я под предлогом выйти в туалет ушла из корпуса и направилась к ботаническому саду. Удивительно, но он был открыт. Обычно в это время там уже никого не было, и охранник закрывал это стеклянное сооружение в первую очередь. Я зашла и увидела там Филиппа.

— А я знал, что ты придешь сегодня.

— Откуда?

— Я вчера не попращался: думал, что вечером увижу тебя, но видимо не суждено было.

— Да уж, это было некрасиво

— Я понимаю. Прощаешь?

— Прощаю. Может присядем.

— Ну давай, — и нам пришлось выйти на улицу, чтобы сесть на рядом стоящую скамейку.

— Из какого ты города?

— Из Владивостока.

— Далеко же тебя занесло.

— И не говори.

— А я из Питера.

— Из культурной столицы.

— Не такой уж культурной, но если ты чихнешь, то сто процентов скажут будь здоров.

— Апчхи, — чихнул Филипп.

— Будь здоров.

— Спасибо. И вправду культурная столица.

— Вот видишь. Слушай, а расскажи о себе…

Итак мы весь вечер узнавали друг друга: он рассказывал о себе, и я тоже. Оказывается, он красиво рисует закаты и рассветы, моря и океаны. И больше ничего. А больше, наверное, и не надо: человеку достаточно этих четырех вещей, чтобы почувствовать себя капельку счастливым. Правда, это его слова, но все же. Он умеет играть на гитаре. И завтра обещал что-нибудь сыграть. Филипп вообще много что умеет, и пока он говорил, я поняла лишь одно: такого человека, душевного человека, еще надо поискать. И о себе тоже пришлось рассказывать, но это не особо важно. Было уже поздно, и нам пришлось расстаться: он пошел в свой корпус, я в свой.

Когда я пришла, то девчонки уже спали. Тихо пробравшись на свою кровать, я легла, но уснуть не смогла. Только закрываешь глаза, и образ Филиппа предстаёт вовсе своей красе. Фантазия начала рисовать такое, что страшно говорить. Но одно я поняла точно: я влюбилась.

А как это произошло, до сих пор не представляю. Придя в комнату, я увидела, что все девочки опять спять поэтому тихо пробралась на своё место и хотела было заснуть, но не получилось. Впервые в жизни я почувствовала дикую симпатию к человеку. Мне хотелось просто видеть его ежесекундно. Чтобы он был рядом и всё.

Где-то после обеда я услышала странный звук. Сначала я не поняла, откуда он шел, а потом, встав с кровати и подойдя к окну, я увидела, как Филипп кидает по стеклам камушки. Я открыла окно, и он сказал:

— Ну что, пошли прогуляемся.

— А почему бы и нет. Пошли. Только я переоденусь. Подожди несколько минут.

— Хоть целую вечность.