Две тысячи лет истории Англии

Всего через месяц после смерти Елизаветы Яков был в Лондоне и с тех пор побывал в Шотландии только один раз в 1617 г. Его радость по поводу обретения английской короны была такова, что он буквально осыпал милостями всех, кто был рядом с ним или встречался на пути: только по дороге из Эдинбурга в Лондон он возвел в рыцарское звание около двухсот человек. Щедрые жесты не прекращались и по въезде короля в столицу: за три месяца пребывания в Лондоне рыцарями сделались еще семьсот человек, а количество пэров Англии увеличилось на шестьдесят два человека.

Первые шаги Якова I как будто свидетельствовали о его намерениях проводить политику, преемственную по отношению к политике Елизаветы. Мудрейший из советчиков покойной королевы лорд Берли, умерший в 1598 г., убеждал Елизавету в необходимости прекращения войны с Испанией, которая уже давно потеряла всякий смысл. Яков последовал этому совету сразу же по восшествии на престол, и в 1604 г. между Англией и Испанией был подписан мирный договор.

Яков I

Государственным секретарем при Якове I стал Роберт Сесил, второй сын лорда Берли, исполнявшего эту должность при Елизавете. Подобное назначение пришлось по вкусу далеко не всем. Если прежде Сесил и Роли выступали заодно против Эссекса, то теперь они стали врагами. Роли и его единомышленник лорд Кобхэм выступили инициаторами заговора против Сесила, смысл которого заключался в том, чтобы захватить короля и принудить его к смещению неугодного государственного секретаря. Заговор был раскрыт, Кобхэм малодушно сознался во всем, оговорив Роли. Тот, однако, поставил судей в тупик, блестяще опровергнув все предъявленные ему обвинения. Тем не менее суд объявил его виновным в государственной измене.

Роли был приговорен к смертной казни – ему ставили в вину подстрекательство испанцев к вторжению в Англию. Казнь, однако, была отсрочена, и Роли провел в Тауэре целых тринадцать лет. Лишь тогда король позволил ему направиться на поиски золота в Новый Свет. С него взяли слово, что во время экспедиции его нога не ступит на принадлежащие испанской короне земли. В противном случае ему грозило исполнение смертного приговора.

Экспедиция Роли завершилась неудачей. Золота она не нашла. Роли думал было поохотиться на испанские корабли, надеясь поживиться за счет их грузов. Однако его капитаны наотрез отказались заниматься пиратством, и Роли пришлось возвращаться на родину с пустыми руками. По прибытии в Англию он не смог доказать, что выполнил обязательство не сходить на испанскую землю, – да и кто в те времена мог с точностью сказать, где именно она начиналась и кончалась в Новом Свете. Теперь участь Роли была решена – в 1618 г. он взошел на эшафот и принял смерть по старому обвинению в государственной измене.

Роли был последним из плеяды героев елизаветинской эпохи: мореплаватель и воин, государственный деятель, поэт и историк, он представлял собой совершенный образец человека эпохи Возрождения. Однако подобно Фрэнсису Дрейку Роли был убежден, что в водах Нового Света не может быть мира, а грабеж испанских судов даже в мирное время является высшей добродетелью.

Пороховой заговор

Одной из наиболее сложных проблем, с которой столкнулся при вступлении на английский престол Яков I, оказалась проблема религиозной терпимости. Пуритане были недовольны королем потому, что он не желал упразднить институт епископства. В январе 1604 г. к Якову прибыла большая делегация священнослужителей-пуритан, просивших разрешить им не облачаться в стихари при богослужении и упростить некоторые религиозные обряды. При этом пуритане даже не помышляли о том, чтобы отделиться от англиканской церкви. Яков спокойно слушал просителей до тех пор, пока кто-то из них не заговорил о пресвитерианстве. Короля словно подменили. «Шотландское пресвитерианство так же согласуется с монархией, как Господь с дьяволом, – воскликнул он. – Всякие Джеки, Томы, Уиллы и Дики будут собираться, чтобы от души порицать и меня, и мой государственный совет. Пока я не обленился, даже не помышляйте об этом». В итоге пуританам было приказано либо подчиниться правилам государственной англиканской церкви, либо сложить с себя священнические полномочия. С этого момента девизом короля стало: «Нет епископа – нет короля!» Подобно Елизавете, он использовал епископов для того, чтобы не допустить высвобождения священнослужителей из-под власти государства. Понятно, что обласканные Яковом епископы были довольны новым королем, чего никак нельзя было сказать о пуританах.