Две войны (СИ)

Это были блестящие мужчины в великолепных ярко-красных мундирах, в кепи со штампованной круглой кокардой Конфедерации, в шляпах с пышным плюмажем, в высоких сапогах-ботфортах, со звоном начищенных шпор, во весь опор летящие на своих скакунах к станции.

— Осталось найти нашего главнокомандующего, — многозначительно изрек Кристофер. — Думаешь, он выпьет с нами сегодня вечерком за встречу, а?

***

Кавалерийский Эскадрон был настолько велик, что Джастин, попав на территорию части, просто остолбенел от изумления. Огромные полигоны проглядывались за ровными рядами казарм, уходящих на много километров вперед. Расположение казарм представляло собой запутанную систему улиц, словно нескончаемый лабиринт, где человек с непривычки может заблудиться в два счета. Он был просто поражен настолько сложной и запутанной системой, которая не давала врагу ни одного шанса проникнуть на территорию Эскадрона, а тем более выбраться из нее.

Набрав полную грудь воздуха, Джастин поправил дорожную сумку на плече и подошел к ребятам, весело общающимся между собой:

— Привет, парни, не скажете, как попасть в третью часть?

Пятеро молодых людей сразу переключили свое внимание на Джастина и Криса, с интересом рассматривая новоприбывших. Заговорил, как понял Джастин, самый старший парень, лет двадцати на вид. Звали дружелюбного солдата Норман Ллойд, и, с его слов, тот был в третьей части уже больше месяца, сразу после апрельского обстрела форта Самтер. Он был местным, точнее, приехал в Эскадрон налегке из пригорода Ричмонда, расстояние от которого до военной части можно было преодолеть за два дня, а то и меньше.

Новый знакомый привел их в нужную часть и даже показал казармы, разъяснив, что первое время в Эскадроне лучше ориентироваться по картам. И действительно, найти что-либо на такой обширной территории быстрее, чем за тридцать минут, без помощи просто нереально, а за опоздание на строевую можно получить суточный караул. Этот Эскадрон хоть и был самым мощным на всем Юге, но не имел своего названия. Все офицеры предлагали свои мысли и идеи, но никто не хотел никому уступать.

Подобные споры разгорелись и по вопросу о цвете формы и обмундирования, и пока что никто не мог прийти к единогласному решению, поэтому цвет формы на время выбрали серый для солдат — в знак равенства и нейтралитета, и ярко-красный для офицерского состава — знак крови и победы. Громкие названия, как: «Несущие смерть», «Беспощадный ураган» и прочие — были смехотворны, так как кавалерию предполагалось вооружить пистолетами, саблями и охотничьими ножами, а вовсе не винтовками, которые были у продвинутых янки и действительно представляли собой опасность.

Несмотря на горячие дискуссии, Джастину в армии нравилось с каждым днем все больше и больше. Он впервые за свои недолгие семнадцать лет ощутил себя в центре внимания, нужным и уважаемым, в своей среде. Здесь, среди самых обычных парней из самых простых семей, он чувствовал себя на спущенном поводке, давая волю своей истинной стороне, которую приходилось скрывать перед строгими родителями и сплетниками-соседями. Пока ежедневные поезда привозили свежие партии новобранцев, Джастин играл в покер с новыми друзьями, чаще всего на мелкие сбережения, которые были у солдат. Конечно же, он выигрывал почти каждую партию, ведь, зависая в барах каждый вечер с пятнадцати лет, можно многому наловчиться. Джастин умел прекрасно блефовать, знал, что главное в этой игре — держать лицо, не выдать себя ни взглядом, ни жестом, и он мог это делать. Хуже обстояли дела с выпивкой: достать ее можно было только в городе на винном заводе, до которого было шесть часов езды по бездорожью, или получить свою порцию в баре. Пить разрешалось только в среду и субботу, после восьми часов вечера. Поговаривали, что у офицерского состава в штабе есть целые бары со спиртным, но никто из солдат не мог ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию. Поэтому Джастин довольствовался только сигаретами — надо сказать, отменными: южане не скупились для своей армии, а табачных плантаций на их родине было предостаточно, поэтому грузовые поезда приезжали почти каждую неделю на эскадронную станцию, ящиками разгружая военные припасы и сигареты.