Две Жизни

И я остался один. Окна и дверь веранды были распахнуты, и из сада в комнату лился чудесный аромат. А тишина дарила особенное наслаждение, я отдыхал после неумолчного шума моря. Тянуло выйти в сад, походить по мягкой земле, но я боялся рассеяться и стал прилежно перебирать книги.

Я хотел было уже перебраться к другому шкафу, как вдруг на пол, неловко задетые мною, выпали две книги. Я сошёл с лесенки, поднял книги и открыл толстую кожаную обложку одной из них. "Самодисциплина, её значение в жизни личной и космической", произведение Николая Т. Издание Фирс, Лондон, – прочёл я заголовок.

Я протёр глаза; ещё раз прочёл заголовок. Схватил вторую книгу в таком же переплёте. "Путь человека, как путь освобождения. Человек, как единица Вечного Движения". Издание Фирс, Лондон. Произведение Николая Т.

Сомнений быть не могло, эти книги принадлежат перу моего брата. Но что всколыхнулось во мне при этом открытии! Какие разноречивые чувства наполняли меня, – описать невозможно! Вопросы: Кто же мой брат? Кто был моим воспитателем? Почему я разлучён с ним? – опять превратили меня в "Лёвушку-лови ворон". Я не стал искать дальше, а присел на лесенку и принялся читать.

Не помню сейчас, много ли успел прочесть, но очнулся я от громкого смеха. Вздрогнув от неожиданности, я так растерялся, что даже не сообразил сразу, почему возле меня стоят полукругом И., турки, Хава и сэр Уоми, где я и что со мной.

Сэр Уоми подошёл ко мне, ласково обнял и шепнул:

– Радуйся находке, но внешне войди в роль светского воспитанного человека.

Тут И. взглянул на книги и на меня и весело рассмеялся.

– Теперь, Лёвушка, ты видишь, что не только ты скрывал от брата свой литературный талант, но и он утаил от тебя свои книги. Ты нашёл их. Теперь нужно становиться скорее писателем, чтобы и твои книги попали ему в руки. Тогда вы будете квиты.

– Вот как! Капитан Т. – ваш брат? – сказала Хава. – Тогда вам будет очень интересно прочесть и его последнюю книгу; в ней есть даже портрет капитана Т.

С этими словами она быстро открыла шкаф у правой стены, подкатила туда лесенку и достала книгу в синем переплёте, подав её развёрнутою на странице с портретом брата. Он был очень похож; только лицо очень строгое, серьёзное, и печать какого-то отречения лежала на нём.

Я прочёл заголовок: "Не жизнь делает человека, а человек несёт в себе жизнь и творит свою судьбу". Я ничего не понял, к стыду своему, ни в одном из заголовков. Тяжело вздохнув, я взял все три книги и вышел в сад, где теперь находились сэр Уоми и остальные гости.

Подойдя к ним, я сказал печально, что книги брата мне очень дороги, но они кажутся мне таинственной китайской грамотой. Я просил у доброго хозяина разрешения взять с собой эти книги, чтобы потом вернуть их почтой.

– Возьми, друг мой, и оставь книги себе, – ответил он. – Я всегда смогу пополнить свою библиотеку. Тебе же пока несколько труднее. У тебя сейчас такой чудесный учитель и воспитатель в лице И., что он растолкует всё, чего ты не поймёшь. И о нас расскажет, – прибавил он, понижая голос так, чтобы нас не могли слышать турки, которых Хава увела в глубь сада.

– И не огорчайся так часто своей невежественностью и невыдержанностью, – продолжал сэр Уоми, усаживая меня на скамью между собой и И. – Просто в каждый обычный день живи так, словно бы это был твой последний день. Не оставляй ничего на завтра, про запас, живи всей полнотой мыслей и чувств сегодня, сейчас. Не старайся специально развивать силу воли, а просто будь добрым и чистым в каждую пробегающую минуту.

К нам подошли турки с Хавой, державшей в руках прекрасный портфель из зелёной кожи. Передавая его мне, она лукаво улыбнулась, спросив, не напоминает ли мне этот цвет чьих-то зелёных глаз.

– А внутри, – прибавила она, – вы найдёте портрет сэра Уоми.

Я был тронут вниманием девушки и сказал ей, что, очевидно, всем вокруг неё тепло, что я всегда буду помнить её любезность и опечален тем, что я плохой кавалер и у меня нет ничего, что я мог бы оставить ей на память.

– Ну, а если я найду что-нибудь, что принадлежит вам? Оставите ли мне свой автограф на память?

Моя вещь в этом доме? Я потёр лоб, проверяя, не заснул ли уж я мёртвым сном Флорентийца? Хава звонко рассмеялась и своим гортанным голосом произнесла:

– Я жду ответа, кавалер Лёвушка.

Я окончательно смутился, и за меня ответил сэр Уоми.

– Неси своё сокровище, Хава, если оно и в самом деле у тебя есть. Не конфузь человека, который ещё и сам не знает, что дал миру жемчужину и тем украсил жизнь.