Двенадцать месяцев. Январь (СИ)

— Матушка, — обеспокоенно спросила Зима, — я верно понимаю, что это ты Абрахсису шанс дала? Лучами солнечными Яромира ослепила и позволила злодею ускользнуть, в последний момент двойника заместо себя оставив?

— Верно, Зимушка. Сыну твоему старшему я помешала, зря корит он себя. Не было бы моей воли, одолел бы он колдуна.

— Но зачем?

— То не его судьба с Абрахсисом расквитаться.

Задумчиво помолчав, Зима забеспокоилась:

— Как бы еще больших бед он не натворил.

— Сил у него сейчас мало, все на прорыв отдал. Не рискнет по-крупному пакостить. Подсказывает мне сердце, что и его роль в этой истории еще не завершена. Подождем. Сыновья твои беды не допустят.

Склонила Зима голову, решение Земли принимая.

— Есть повод и для радости у нас, — поспешила успокоить подругу верную Земля. — Второй сын твой суженую обрел. Посмотри!

На миг ткань волшебная на плече Милавы прозрачной стала, явив заинтересованным взорам снежинку, на коже проступившую.

— Рада я! — закивала Зима, всегда она за сына старшего беспокоилась.

— Но мы эту тайну пока никому не откроем, — Земля рукой над зеркалом провела — снежинка невидима стала. Никто, даже Милава ее появления заметить не успел.

Зима же обратила внимание, что руки собеседницы ее еще меньше кровоточить стали, затягивались раны, исчезали нарывы…

«На пользу перемены эти миру сказочному», — подумала Зима.