Двенадцать поэтов 1812 года

           Я берег покидал туманный Альбиона:Казалось, он в волнах свинцовых утопал.           За кораблем вилася Гальциона,И тихий глас ее пловцов увеселял.           Вечерний ветр, валов плесканье,Однообразный шум, и трепет парусов,           И кормчего на палубе взываньеКо страже, дремлющей под говором валов, —           Всё сладкую задумчивость питало.Как очарованный, у мачты я стоял

           И сквозь туман и ночи покрывалоСветила Севера любезного искал.           Вся мысль моя была в воспоминаньеПод небом сладостным отеческой земли,           Но ветров шум и моря колыханьеНа вежды томное сомненье навели.           Мечты сменялися мечтами,И вдруг… то был ли сон?.. предстал товарищ мне,           Погибший в роковом огнеЗавидной смертию, над Плейсскими струями.           Но вид не страшен был; чело

Глубоких ран не сохраняло,Как утро майское, веселием цвелоИ всё небесное душе напоминало.«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!Ты ль это? — я вскричал, — о воин вечно милый!Не я ли над твоей безвременной могилой,При страшном зареве Беллониных огней,           Не я ли с верными друзьямиМечом на дереве твой облик начерталИ тень в небесную отчизну провождал

           С мольбой, рыданьем и слезами?Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!Или протекшее всё было сон, мечтанье;Всё, всё — и бледный труп, могила и обряд,Свершенный дружбою в твое воспоминанье?О! молви слово мне! пускай знакомый звук           Еще мой жадный слух ласкает,Пускай рука моя, о незабвенный друг!Твою с любовию сжимает…»И я летел к нему… Но горний дух исчезВ бездонной синеве безоблачных небес,

Как дым, как метеор, как призрак полуночи,Исчез, — и сон покинул очи.Всё спало вкруг меня под кровом тишины.Стихии грозные казалися безмолвны.При свете облаком подернутой луныЧуть веял ветерок, едва сверкали волны,Но сладостный покой бежал моих очей,           И всё душа за призраком летела,Всё гостя горнего остановить хотела —Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!Июнь 1814 г.

К Дашкову