Дверь на двушку

А потом перед ними выросли Кузепыч с обрезом карабина и Родион. Белдо, Влада и Млада сбились испуганной кучкой. Млада и Влада быстро чертили что-то по воздуху острыми ногтями. Видя, что не срабатывает, бросали один вид магии и переключались на другой. Это сильно нервировало. Как если бы человек, все оружие которого обезвредили, все равно доставал бы все новые и новые пистолеты и щелкал бы тебе в лицо в надежде, что хоть один ты забыл разрядить.

– А ну, кончайте у меня! А то я тоже начну! – Кузепыч грозно клацнул затвором своего карабина.

Однако если Влада и Млада кого-то и испугались, то явно не Кузепыча. Именно в это мгновение к ним все таким же стремительным ядром подлетел Ул. Лицо его было красно, огромно и напоминало лица тех монгольских воинов, что на маленьких мохнатых лошадках захватили полмира.

– Так, – скомандовал он, глядя сквозь Младу и Владу. – Вы двое идите сюда!

Владу и Младу усадили на скамейку, и Ул сосредоточенно посыпал им макушки песочком из пузырька с широким горлышком, причем старался, чтобы на него самого не попала ни одна песчинка. Влада и Млада, только что кипевшие от негодования, застыли. Потом Млада медленно сказала:

– Бе-е…

– …зо-о… – отозвалась Влада пятнадцать секунд спустя.

– … бра-а-а… – добавила Млада через полминуты.

– Песок плюс глина плюс толченый шпат с Первой гряды дают очень хорошее замедление! С такими темпами они полчаса будут соображать, что песок можно просто стряхнуть, – сказал Ул.

Ул вернулся к Белдо, подошел к нему совсем близко и чугунным кулаком ткнул его в тощую грудь:

– Ну что, пообщаемся за жизнь? Черепа детские будешь еще в окошки бросать?

Голос у него звучал тихо, но Родион почувствовал, что Ула трясет, и отнял у него саперку.

– Не надо… Скрипку запачкаешь… Лучше кулаками! – посоветовал он.

Дионисий Тигранович был сообразительный. Он уже разобрался, что его магия работать не будет и что надо тянуть время.

– За меня страшно отомстят! – предупредил он.

– Вот и хорошо! Тогда тебе и бояться нечего! За тебя страшно отомстят! – порадовался за него Родион. Ул же, начиная воспитание, несильно ткнул Белдо кулаком в бок. Старичок подпрыгнул и схватился за ушибленное место.

– Эх, будь ты поздоровее… – сказал Ул с тоской. – Кто бросил череп?

– Не я! Это были люди Тилля! – торопливо пискнул Белдо.

– А ты просто сидел в машине и любовался? – спросил Ул.

Старичку не понравилось выражение его лица:

– Не распускайте руки!

– Кто распускает – я?! Я только еще начинаю!

– Хорошо… – внезапно уступил он. – Давайте договариваться! Вы меня отпускаете, а я вам все рассказываю!

Родион с Кузепычем с сомнением переглянулись.

– Соврет, яшкина мошка! – сказал Кузепыч. – Давайте я уж лучше прикладом… Маги – они креп- кие!

– Постой! Есть вариант, чтобы не соврал! – Родион достал баночку из-под крема, а извлек из нее нечто похожее на кривую спичку.

– Вот, – сказал он Белдо и положил эту спичку ему на плечо.

Старичок немедленно согнул ноги в коленях, словно его придавили бревном.

– Щепка сосны с каменного ската на Первой гряде… Там сильные ветра из Межгрядья, прямо со скал срывает. Из-за этого у тамошних сосен совершенно дикая плотность, и почему-то – уж не знаю почему – они очень реагируют на ложь… Если обманешь хоть в одном звуке – щепка будет проходить сквозь твое тело как сквозь кисель, – объяснил Родион и любовно поправил щепочку.

Дионисий Тигранович злобно скривился. Кажется, он знал о сосне даже больше, чем Родион, и то, что он знал, заставляло его ее ненавидеть.

– А теперь говори и старайся врать как можно больше! Расскажи нам, что ты ничего не знаешь про детский череп… Мы жаждем твоих добрых ведьмарских сказочек! – поощрил его Ул.

Дионисий Тигранович тревожно высунул язычок, прикидывая, нельзя ли отмолчаться, но Ул ткнул его кулаком, и он заговорил – с долгими паузами, тщательно подбирая слова.

– Есть тайник в Межгрядье. Митяй Желтоглазый хранил в нем… закладки, которые не должны оказаться в нашем мире, – сказал он.

– Он же в ШНыре! – удивился Кузепыч.

– В ШНыре просто хранилище несвоевременных закладок, которые однажды пригодятся. Те же закладки, что в Межгрядье, настолько опасны, что Митяй даже не рискнул проносить их через болото. Но мы знаем, что в точке, которая совпадает с этим тайником в нашей реальности, обязательно… окажется ребенок Яры.

Ул рванулся.

– А зачем череп? – Родион придержал Ула за рукав.

Белдо несколько раз начинал открывать рот, но тут же кренился под тяжестью щепки, давившей на него всякий раз, как он пытался солгать. Наконец старичок сдался:

– Ребенок же сам не может никуда пойти! Вот и нужно было стронуть вас с места! Клянусь, вреда ребенку никто бы причинять не стал! Он нужен Гаю, не мне. Я добрый, я люблю детей… Ай… Эта дрянь сломает мне ключицу!

Щепка перестала давить, и Белдо перевел дух.

– А охотничий эльб, превратившийся в коляску?

– Это все Гай! Клянусь! Смотрите: я правду сказал! Щепка подтверждает!

– А если мы останемся? – перебил Ул. – Если вцепимся в Копытово, как солдаты в последний рубеж обороны?

Дионисий Тигранович тревожно заерзал. Ему ужасно не хотелось отвечать.