Дверь с той стороны. Исток

Легче, чем другие, он встречал мысль о смерти. Он был здесь старшим по возрасту, и казалось естественным, что и умрет он раньше остальных. Но он знал, что никогда не сможет сам прервать свою жизнь: не такова была его мораль.

Но вот сигареты кончались. Это тоже было плохо. Все было плохо, куда ни повернись.

- Капитан, - сказал администратор устало. - Бывают ли чудеса?

- Для такого разговора, - осторожно ответил Устюг, - надо сначала установить, что такое чудо.

- Сейчас - это то, что поможет нам выжить. Остаться людьми. Обществом. Вот я отменил ваш запрет. Но безрезультатно. Чуда не произошло. Вот и с вами. А ведь вы…

Капитан сухо кашлянул. Для себя он запрета не отменял.

- Полагаю, обсуждать этот вопрос мы не станем.

- Извините. Но все равно. Цель бытия. Где она? Mы заброшены сюда. Значит ли это, что мы опередили Землю? Или отстали? Где, по отношению к земным целям, искать нашу: в прошлом или будущем? Она не может повторять что-то, достигавшееся на Земле: тут иная жизнь. Но нельзя и полностью отказываться от земного опыта. Что же мы должны найти?

Они сидели в центральном посту, где больше никого не было и можно было говорить откровенно.

- Не знаю, - сказал капитан. - Но я привык достигать цели, работая с сильными людьми. А тут…

- Не бывает слабых и сильных. Такими людей делает отсутствие цели - или ее наличие, масштаб, степень преданности ей… Как раз то, чего у нас нет. Что в наших силах? Вот и приходится думать о чуде.

- Чудо… - пробормотал капитан. - Это, например, когда вам грозит верная гибель, но вы все же спасаетесь.

- Физическая гибель? Здесь это, кажется, единственное, что нам не грозит.

- Ну, не знаю, - протянул капитан. - Корабль - мир равновесия. Стоит выйти из строя жизненно важному узлу или, допустим, корпус разгерметизируется…

- При столь мощных синтезаторах надо ли бояться повреждений?

- Синтезаторы временами приходится останавливать для профилактики. Одна половина стоит, другая занята изготовлением деталей для нее. Конечно, повреждения могут быть разной степени. Вот, например, у нас слаба обшивка в носовой части… Знаете, я иногда думаю: какое-нибудь происшествие встряхнуло бы всех нас, как следует.

В дверь заглянул инженер Рудик.

- Капитан, - сказал он. - Машина готова дать ответ.

- Гм, - промычал администратор. - Встряхнуть, говорите?

Они вышли в соседнее помещение, и администратор поспешно склонился над широкой лентой, ползущей из щели. Выводы, сделанные машиной, запечатлелись там, уже переведенные на язык людей.

Карский прочитал.

Ответ был отрицательным. Общество - крохотное, замкнутое человечество Кита - обречено.

Машина вынесла приговор: в этих условиях людям следует умереть.

Каким великолепным было государство! Подобного не найти в мировой истории. Недаром Нарев всю жизнь стремился к власти: чувствовал, знал, что может организовать все так, как никто другой. Территория, правда, была невелика, но если разобраться - так ли велика была Спарта и другие греческие города? Не благодаря обширности остались они в истории, но потому, что обладали четкой организацией. А большей четкости, чем сейчас у Нарева, не существовало нигде.

Ему не сразу пришло в голову, что можно заняться этим. Изгнанный, он сначала все ждал, что придет Мила. Тогда она почти пообещала это - взглядом. Но дни шли, Милы не было, и Нарев от скуки занялся государственными проектами, а потом увлекся.

Сейчас путешественник комплектовал Тайный совет. Он должен был состоять из двенадцати человек, и десять были уже в порядке. Армия уже готова; Нарев сделал ее в первую очередь, и в седьмом, соседнем трюме царил теперь настоящий воинский порядок. Для душевного отдыха Нарев часто уходил туда: легче дышалось в мире четких команд и заранее предписанных действий. Наверное, он слишком поздно родился, вот беда.

И сейчас он отложил тестер, которым исследовал цепи одиннадцатого члена совета, и с наслаждением разогнулся. Флигель-адъютант стоял на шаг в стороне, готовый к услугам. Нарев улыбнулся и даже подмигнул ему - на это адъютант никак не реагировал. Потом Нарев взглянул на робота. Конечно, по-настоящему их здесь не восстановить. Рефлексы никуда не годятся. Но, в конце концов, не Тайному совету властвовать в государстве! Продуманная Наревым система потому и была великолепной, что могла действовать безотказно независимо от качеств каждого отдельного робота. Даже больше - они должны были периодически заменять друг друга на своих постах.

Он долго ломал голову над тем, в чем будут заключаться задача и смысл создаваемого им государства. Роботы не должны были производить материальные ценности, хотя одной из первых мыслей, возникших у Нарева, и была идея бесконечного замкнутого производственного цикла, когда одна половина населении разбирала бы то, что монтировала другая, и снова пускала бы детали в оборот. Комбинация, не лишенная изящества, но Нареву она казалась очень уж примитивной.