Дверь (СИ)

О, вот это уже похоже на паранойю!

Вернувшись в комнату, Макс обнаружил соседа сидящим за письменным столом и что-то увлечённо строчащим в толстенную записную книжку.

— Создатель, сегодня пятница! Ты когда-нибудь останавливаешься? — не выдержал Макс, которого передёргивало от энтузиазма этого чудика.

Его проигнорировали. Как-то Макс попытался заглянуть ему через плечо, но получил локтем в живот. Было довольно-таки больно: ботаник, у которого все листы исписаны аккуратным почерком с разными подчёркиваниями и пометами, и не думал сдерживаться. Тогда-то Макс и отметил одну его черту — внутренне чернеть от злости. В чём было дело, Макс не понял, но решил не нарываться. Было в этой злости что-то… зверское.

Макс завалился на кровать, заложил руки под голову и уставился в потолок, слушая шуршание ручки по бумаге.

«Бедняга, правда думает, что выученные в школе уроки чего-то по жизни стоят».

За стенкой было тихо, видимо Марк и Скотт куда-то намылились, шуршание бумаги убаюкивало, жаль, окно дотошный сосед закрыл-таки. Морозильник — это же круто!

…Макс проснулся от резкой головной боли (словно голову в тиски зажали и сжимали, сжимали) и с чётким ощущением, что за дверью кто-то стоит.

«Глаз… что он мне показал? А, не могу… Голова сейчас взорвётся».

Макс с трудом сел, нашарил ящик тумбы, извлёк из него пузырёк. Вытряхнул на ладонь таблетку и разгрыз, потом запил и зажмурился. Когда перед глазами перестали скакать круги и пятна, он подвинул подушку к стене и привалился к ней. Сосед спал, отвернувшись лицом к стене. Макс прислушался.

«За дверью никого… Кошмар?»

За окном валил снег. Похоже, зима будет ранней. Ехать ли на Новый год домой? Ну, отцу рассказывать особо нечего. Есть тут с десяток очень богатеньких уродцев, но вряд ли кто-то из них ему пригодится.

Боль стала утихать.

«Нужно больше информации, уверен, я смогу ещё что-нибудь накопать. Я должен. Не хочу потом тратить время ещё и в универе. Не хочу присоединяться к долбанной отцовской империи. Вся эта судебно-правовая муть, фу. Лучше бы работать с дядей… Но отец и слушать не хочет. Значит, надо выдать что-нибудь по-настоящему полезное и доказать ему… Что это? Шорох. За дверью всё же кто-то есть…»

***

— А этот кусочек сыра нам пожертвовал Кёртис из 114. Итого… — Скотт торжественно прокашлялся и развёл над столом руки, — хлеба я вчера натаскал в буфете, Алиша поделилась джемом, а Найк должен принести колбасу… О, чёрт…

— Ты мне не рад? — спросил Макс, прислонившись к стене у входа в кухню.

Двое авантюристов сникли и напряглись.

— Найк пал, так и запишем… — пробубнил Марк.

— Проклятье, Лерой! По моим подсчётам ты должен был уйти! Ну что за фигня? — кинув шапку на стол, воскликнул Скотт.

— Мне было вас почти что жаль… — с милейшей улыбкой отозвался Макс. — Но попытаться стащить колбасу прямо из моей комнаты? У меня из-под носа? Даже не знаю, то ли вас на колбасу пустить, то ли сжалиться и рассказать, как облегчить жизнь. За сущий бесценок.

— Иди отсюда, чёртов сноб. Кстати… где Найк?

— Кто знает…

Парни поднялись из-за стола, когда с лестницы раздался вопль:

— Девки дерутся! Ой, там такое!

Народ высыпал из комнат как по команде и ломанулся на второй этаж.

— О, клёво, с тобой мы потом разберёмся, Лерой! — крикнул Скотт, припустив по коридору.

Макс глянул на стол, размышляя, не забрать ли беспечно брошенный (и честно упёртый) кусок сыра, но решил, что он всё же слишком благороден для подобных выходок, после чего тоже отправился поглазеть. Всё верно, девчачью драку нельзя пропустить.

Только стоило оказаться на месте происшествия, как голову пронзила боль, будто раскалённую спицу вбили. В ушах зашумело. Макс приложил все силы, чтобы прислониться к стене как можно непринуждённее.

«Здесь что-то не то… Словно кто-то вновь… смотрит на меня… Кто? Где?»

Две девчонки с третьего курса орали друг на друга и пытались сцепиться не хуже кошек, парни-старшекурсники с трудом их держали. Кухня была больше похожа на место битвы: повсюду мука, разбитые яйца, какие-то приправы, кокнутая посуда. Еда свалена в центре и…

«Воняет так, будто лежит тут уже долго», — сморщив нос, подумал Макс.

Негласный лидер женской общаги требовала побыстрее угомонить истеричек и привести кухню в порядок, пока не нагрянули коменданты, но её никто не слушал: кто-то фотографировал и записывал бардак на телефон, кто-то ржал и подливал оскорблений в огонь. Макс пожалел, что пришёл: каждый звук гвоздём вбивался в голову.

— Грейси, милая, переведи на нормальный, что случилось? — обратился он к девчонке со своего потока.

От обращения девочка смутилась, отвела взгляд, но ответила (конечно, никто не может отказать великолепному Максу):

— Да ничего, сцепились две. Посуду побили.

— Приятеля не поделили или лак для ногтей?

— Место в очереди в душ, — фыркнула другая деваха, постарше. — Не впервой. Хотя такой срач — это что-то с чем-то. Но я не думала, что в холодильнике был такой склад из говна. Сколько это там лежало?

— Неправда! Вчера всё в порядке было! И зачем надо было сваливать всё в кучу? Ладно бы только своё испортили.