Дверь (СИ)

Кажется, он немного забылся вчера. Нет у него права чего-то требовать от Наставников. И всё же, обидно сознавать, что и тут его держат за неразумного ребёнка. Почему кто-то, пусть и талантливый маг или заклинатель, смеет решать, что ему подходит, а что нет? Достали эти закидоны. Ему выбирать, где оставаться, а откуда уходить.

Да. Да. Да! Он столько об этом думал. Откуда он хочет уйти. И кем хочет стать.

«Меня ничто не держит среди цивилов, кроме каких-то рамок, в которые меня вписали чужой рукой. Не хочу ничего из этой "нормальной жизни". Я должен радовать мать? Не смешите».

Голова пребывала будто бы в беспорядке. Мысли путались. Кто-то из Наставников покопался, попытавшись всё причесать, как положено? Как удобно. Это злило. Выглядит так, будто его обманывали всё это время.

— Зачем ты сюда ходишь? — вспомнился жёсткий тон и вопрос Галки.

Верно, вот в чём разница между ними. Она прекрасно знала, зачем приходила в Ковен. У неё была цель, всё остальное отметалось. Галка не отвлекалась от того, что считала главным для себя, и другим не позволяла отвлекать её.

А он всё витал в облаках, радуясь, что его пустили в такое чудесное, поистине волшебное место. Ну не дурак ли? А его, как оказалось, до сих пор не пускали дальше предбанника.

Целую неделю он убирался в классе после занятий. И магию использовать ему запретили. Детский сад какой-то. Благо у матери наметился очередной романтический взлёт и до падения ещё было время, поэтому хотя бы Агата не ходила за ним хвостом и не поджидала в сквере по пути домой.

Школяра же поглотила решимость найти Морфея. С виду этот беловолосый, конечно, никакого доверия не внушал, но тут уж пан или пропал. Чего терять-то? Раз Древний предстал-таки перед ним, значит на что-то Школяр ему сгодится. Оставалось только надеяться, что эти Древние не закусывают нерадивыми адептами…

Леда ничего толкового не рассказала, лишь подтвердила, что Морфей — Древний, как и она, что умеет читать мысли и что верить ему не стоит, поскольку он вечно сеет вокруг себя хаос. Однако даже гением быть не надо, чтобы понять, что она с этим Морфеем в контрах, так что все её слова можно смело делить на два. Другие Наставники либо отмалчивались, либо начинали нервно икать.

Атмосфера милого и приветливого дома стремительно разрушалась. Наставники очень умело играют словами и адептами, но вот какие, в конце концов, цели у них самих? И сколько ещё Древних в этих стенах? Чего они хотят? Ради чего собирают адептов? И чему их на самом деле учат? Или правильнее спросить — ради чего?

Временами разгонять туман в мозгу становилось очень трудно, но Школяр ещё после встречи с Морфеем засунул часть своих размышлений в созданный кристалл (тот самый, который он пытался подарить Галке). Это спасло его от полной потери памяти. Тогда же за ним усилили надзор. И стали спрашивать строже: делай, как тебе говорят, ни шагу влево, ни шагу вправо. Никакого творчества. Никакой свободы.

Последней каплей стал неуд за воссоздание предметов. Ваятель разнёс его перед всей группой за отказ восстановить разрушенную вазу. Ну как за отказ? Восстановить-то Школяр её восстановил без труда, но привнёс несколько изменений в дизайн, философски объяснив это тем, что разбитое никогда не сможет стать прежним, даже если ты маг, и как раз поэтому маг должен всегда об этом помнить. Подобную ярость ранее Школяр вызывал лишь в школе, особенно на уроках литературы, когда отказывался соглашаться с общепринятой точкой зрения.

Наставник посчитал, что Школяр совсем страх и совесть потерял, и призвал на помощь для проведения наказания менталиста. Так они напомнили, что он всего лишь мелкая мушка в сравнении с мощью всего Ковена и «общепринятого» мнения: Найджелу пришлось вновь и вновь переживать самые постыдные моменты из своей жизни — менталист его не пожалел, вытащив из памяти и подсознания всё, что он так стремился забыть.

Не отбиваться от догматов. Слушать Наставников. Подчиняться.

«Не прощу!»

Школяр знал, что в убежище Ковена водятся призраки. Адептам они показывались редко. Некоторые были страшными, некоторые грустными. Почему-то в основном дети. Раньше Школяр не обращал на них особого внимания: они не мешали, не приближались, не говорили. Если адепты не нарушали правил…

Школяр подумал, что как раз у кого-нибудь из них он смог бы узнать то, что никогда не расскажут Наставники, и, понаблюдав немного, Школяр выбрал того, кого посчитал единственно полезным.

Само убежище представляло собой огромный особняк, расположенный в одном из самых респектабельных районов столицы, — три этажа над поверхностью и чёрт его знает, сколько ярусов под землёй. К убежищу вели подземные ходы, но адепты приходили и поверху, не таясь — якобы на занятия всяких творческих студий, клубов и на всевозможные курсы. Так вот, во дворе особняка часто можно было увидеть хитромордого мальчишку в твидовом костюмчике и в твидовой же кепке. Иногда он спускался вниз, даже осмеливался дерзить некоторым Наставникам и подкалывал особо робких адептов, в основном девчонок.