Дверь в детство(СИ)

Егор судорожно прокашлялся, крошки не дожёванного хлеба полетели во все стороны. Похлопав себя ещё несколько раз ладонью по груди, он обнаружил, что на него с тревогой смотрят две пары глаз.

Негромко пробормотав в свое оправдание, что с ним всё нормально, Егор поднялся из-за стола и шатающейся походкой направился в ванную, чтобы умыться. Через минуту туда заглянула Татьяна.

- Живой? - спросила она, несколько натянуто улыбаясь при этом.

Егор подозрительно посмотрел на "псевдосупругу" через отражение в зеркале, словно боялся увидеть там страшного демона, но увидел лишь совершенно обычное и знакомое лицо Тани. Судя по выражению её глаз, настроение "жены" было довольно-таки приподнятым, словно Егор минуту назад вовсе не задыхался от застрявшего в горле хлеба, а просто весело над всеми подшутил.

- Скажи, а что с моим отцом? - хриплым голосом обратился он к супруге, не поворачивая от зеркала головы.

Улыбка тут же сошла с её лица. Она снова с тревогой посмотрела в глаза Егору и вошла к нему в ванную, закрыв за собой дверь.

- Егор - сдавленным голосом сказала она, - повернись ко мне.

Сделать то, что просила жена, было довольно трудно, но все-таки Егор поборол в себе приступ паники и развернулся к Татьяне лицом.

Затем, внимательно вглядываясь в лицо Егора, та негромко, но отчетливо произнесла:

- Да что с тобой сегодня, ты словно сам не свой. С какой луны ты свалился, пока с работы домой шел. Может быть ты пиво пил?

- Ничего я не пил...

- Своими странными словами и действиями ты пугаешь дочку. И меня тоже.

- Я только хотел спросить про отца...

- Егор, дорогой. Твой отец умер два года назад. Сейчас твоя мама живет одна.

- Как умер? Мама... мама жива?

- Да что ты за человек, Егор! - почти выкрикнула Татьяна вместо ответа на заданный им вопрос - что за маскарад ты устроил! Да, мама твоя жива, и ты, как хороший сын, мог бы чаще навещать ее вместо того, чтобы просиживать за своим компьютером, и играть в проклятые стрелялки!

"Боже мой, значит, и в этом мире я тоже целыми днями просиживаю за своими компьютерными играми" - почему-то подумал Егор.

Высказав в адрес мужа свои обидные слова, жена Егора развернулась, резко вышла из ванной и отправилась назад в кухню, оставив того наедине с самим собой.

Он несколько минут стоял там, и тупо смотрел в зеркало над раковиной. Затем открыл воду и принялся снова умывать лицо, только теперь уже холодной водой, делая это медленно и долго.

Только через десять минут Егор покинул ванную, сразу же отправившись в коридор натягивать ботинки.

- Ты куда? - выглянула из кухни ненастоящая жена. На ее лице все еще читались признаки беспокойства.

- К маме - коротко ответил Егор.

Ему внезапно захотелось поменьше говорить, и просто быстрее уйти. В данный момент он думал только об одном - о предстоящей возможности увидеть свою мать живой, даже понимая, что всё происходящее сейчас выглядит попросту абсурдным.

- Возьми ей хотя бы варенья, что ли. У нас яблочного много наготовлено, а то ведь она его сама себе больше не варит.

Егор на мгновение призадумался, а затем отчего-то внутренне расслабился и даже усмехнулся. "Как странно, - подумалось ему - ведь в той, прежней его реальности, жена терпеть не могла готовить разного рода варенье или компоты на зиму, а здесь она словно совсем другая. Может даже в чем-то лучше его настоящей супруги.

Надев куртку, он обернулся и с интересом посмотрел в лицо той женщине, которая так сильно походила на его Татьяну. Ненастоящая жена сейчас просто стояла рядом с Егором в проеме двери, протягивая ему пакет с двумя банками яблочного варенья.

- Спасибо тебе - проговорил Егор, словно ощущая странную неловкость, и осторожно взял из рук "жены" пакет.

- Ты невыносим - укоризненно, и с какой-то обреченностью в голосе, "супруга" покачала головой, но все же улыбнулась. - Не понимаю, что на тебя нашло, но раз собрался, то давай, иди уже.

Спустившись по лестнице, Егор наконец-то оказался на улице. Легкий осенний воздух хорошо бодрил, и практически вмиг развеял подавленное состояние, отчего дышать Егору стало значительно легче.

По пути к родительскому дому он настолько погрузился в собственные размышления, что почти не замечал ничего из того, что творилось вокруг. Ноги сами несли Егора в привычном, хорошо знакомом направлении, словно путь его лежал вдоль старой, наезженной колеи.

Сейчас Егору хотелось только одного - просто прийти к матери и вновь ее увидеть - даже, невзирая на то, что та женщина, которую он должен будет отыскать по хорошо известному адресу, была для него практически чужим человеком.