Дверь в Зазеркалье

— Подобные — нет, — с уверенностью произнес Арман. — Сожалею, но я должен тебя покинуть. Необходимо решить кое-какие вопросы, связанные со смертью Колетт.

— Да, я понимаю.

— Но я не мог уйти, не поговорив с тобой, не узнав, что ты… не уедешь.

Кристи перевела взгляд на детей.

— У меня есть две очень важные причины, чтобы остаться, Арман.

— Я рад, — сказал он приглушенным голосом с такой теплотой, что Кристи вспыхнула.

За себя или за них? — хотелось спросить Кристи, но она не произнесла ни слова.

— Я буду отсутствовать почти весь день, — предупредил Арман. — Если тебе что-то потребуется…

— Не волнуйся, все будет хорошо, — поспешно заверила его Кристи.

— Тогда я прощаюсь. Надеюсь увидеть тебя вечером.

Кристи посмотрела на него, чтобы определить, искренне ли он говорит или это просто формальные слова. Может, он уловил нотки неуверенности в ее голосе? Лучше бы не смотрела. Арман глядел на нее в упор с каким-то странным выражением.

— Ты очень важна для всех нас, Кристи, — мягко произнес он. От этих слов сердце ее растаяло, и по телу прокатилась теплая волна облегчения.

Отойдя от нее, Арман позвал детей, объяснил им, что сейчас уедет, а они должны присматривать за тетей Кристи. Дети с энтузиазмом пообещали.

Прежде чем уйти, он бросил на нее еще один долгий взгляд. Кристи терзалась множеством вопросов. Чего на самом деле хочет от нее Арман? В чем состоит ее важность для всех них? Дети — еще понятно, но остальные члены семьи?

Ладно, время покажет, решила она про себя, но это было слабым утешением ее измученному сомнениями сердцу. Хорошо еще, что Арман посчитал нужным увидеться с ней перед уходом. Но вот его извинения и попытка убедить ее в безопасности пребывания рядом с ним испортили ей настроение.

Ей не нужна такая безопасность, она хотела пережить все еще раз… и еще.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Остаток утра Кристи провела с детьми. Она играла в мяч с Пьером, помогала Элоизе строить ворота из кубиков, подговорив ее делать их все меньше и меньше, чтобы проверить мастерство юного футболиста и немного посмеяться над ним.

Во время перерыва, когда они с удовольствием пили лимонад, дети рассказали Кристи о себе. Grandmere Иветт они очень уважают и почитают. Tante Николь им нравится, она часто угощает их сладостями. Chicle Люсьен играет с ними. Няню Жанну они очень любят — она для них второй человек после Papa, которого они не просто любят, а боготворят.

Дети не упомянули Стефани. Кристи поняла, что она игнорировала детей и те платили ей тем же. Это и к лучшему, решила Кристи. Стефани обязательно стала бы их унижать и третировать.

Наконец Жанна позвала детей на ленч. Кристи хотела поесть вместе с ними, но, когда они вошли в дом, домоправительница Тереза сообщила, что мадам Дютурнье приглашает Кристи присоединиться к ней за ленчем. Если Mademoiselle согласна, Тереза проводит ее в оранжерею.

Приказ королевы, подумала Кристи, но решила принять приглашение. Если она намерена остаться здесь на какое-то время, то должна установить определенные отношения с матерью Армана. Но со Стефани за один стол она не сядет и ни на какие компромиссы не пойдет.

— Я — единственная приглашенная?

— Да, Mademoiselle.

— Хорошо, я принимаю приглашение, если Madame не будет настаивать, чтобы я переоделась.

— Как пожелаете, Mademoiselle.

Арман никак не прокомментировал ее возвращение к собственной одежде. Видимо, его мысли были заняты более важными делами. Кристи попыталась продумать линию своего поведения во время совместной трапезы с Иветт и решила ни под кого не подстраиваться.

— Я иду с вами, Тереза.

Женщина кивнула и благоразумно промолчала.

Они прошли почти через весь дом, и Кристи смогла увидеть то, чего не видела вчера. Дом имел подковообразную форму. Апартаменты Армана и Люсьена располагались в одном крыле, Иветт и Стефани — в другом, в центре находились общие комнаты. Удобно спланированные коридоры обеспечивали переход из одного крыла в другое.

Оранжерея находилась с обратной стороны центральной части дома. Стеклянные стены и потолок позволяли свету и солнечным лучам освещать и обогревать множество экзотических растений, растущих в горшках и подвесных кашпо. В разных местах было расставлено несколько столов и стульев, которые окружали живописные заросли тростника. Один из столиков был накрыт для ленча. На двоих.

Кристи удивилась, поскольку еще накануне отметила полное взаимопонимание между матерью и дочерью, хотя Стефани и игнорировала предупреждения и увещевание Иветт. Кристи не сомневалась, что мать и дочь заодно.

Иветт стояла у клетки с попугаями и о чем-то с ними разговаривала. Поведение, не очень вяжущееся с образом властной и жестокой женщины.

— Madame… — обратилась к ней Тереза.

— Она придет? — спросила Иветт, не оборачиваясь.

— Она уже пришла, — ответила Кристи, приказав себе не робеть в присутствии этой безукоризненной и по-королевски величественной женщины. Иветт была одета в темно-зеленый костюм, волосы гладко причесаны.

Пожилая женщина резко обернулась. Ее взгляд мгновенно оценил простую, повседневную одежду Кристи и поношенные кроссовки.