Двери в черную радугу

— Ты слышал? — чуть ли не срываясь на крик, сказал Лев.

Олег огляделся.

— Понятно. Пил. И без меня.

— Олег, тут такое случилось! Я, значит, распылял дихлофос, чтобы мух прогнать, а там…

— Успокойся, — перебил Олег. — Без маски распылял, что ли?

— Да. Но…

— А еще плотник. Кто ж распыляет без маски-то?

У Льва явно росла и развивалась мнительность — и тон, и фразы Олега казались фальшивыми.

— А ты чего ко мне приехал?

— Лев, да я с магазина возвращался и увидел, как ты выбегал из дома. Подумал, что загорелось что-то, и ты побежал к колонке за водой. Ну и решил помочь. Я внуку еду привозил. В доме-то хоть шаром покати. Ведь не ожидал, что родители его мне подсунут, а сами смотаются в Турцию.

— Ты же говорил, что завтра внука уже не будет. — Подозрительность переходила в уверенность.

— Все верно, — говорил Олег. — Я его к своей жене сплавлю. Пущай с внуком сидит. Такая несносная баба, я тебе скажу. Пусть хоть помучается немного.

Олег упер руки в тощие бока и, запрокинув голову, разразился лающим смехом.

— Слушай, — начал Лев, — пойдем ко мне. С тобой не так страшно. У меня, кажись, труп замурован в стену.

Седьмой

Дождь превратился в ливень. И когда Седьмой оттащил тушу Червивого Короля от норы, он уже промок до нитки. Ботинки неприятно хлюпали, пуховик не согревал, а наоборот холодил тело из-за скопившейся влаги. Вдобавок ко всему поднялся ветер и начал залетать в яму. Убрав тварь, Седьмой уставился в подземный ход.

Он в диаметре был около метра. И именно в нем он собирался спрятаться от Крылатых. Седьмой боялся лишь того, что нора может очень сильно сузиться и не удастся в нее втиснуться. Он слышал, как мужики-охотники в деревне травили байки о том, что подземные твари обладают поразительной гибкостью, что им достаточно небольшого отверстия, чтобы пролезть через него.

Даже если и получится, то придется забраться глубоко, решил он. Есть вероятность, что повезет и можно будет выбраться на поверхность.

Седьмой сел на колени, вытащил булаву и начал ей расчищать дыру. Пахло сыростью и болотными миазмами. Грязь чавкала и сочилась жидкой дрянью. Мужчину не покидало ощущение, что он раскапывал могилу.

«Нет, ты копаешь могилу себе», — сказал внутренний голос, но Седьмой отогнал эту мысль.

Когда работа была сделана, Седьмой еще раз взглянул в чернильный зев. Что могло ждать его во тьме? Червивые Короли? Или и того хуже — тупик? Крылатые не сунуться в нору: она была слишком узкой для них. Но выбора у него нет — придется лезть и точка. Револьвер с тремя патронами не спасет от шести тварей.

Седьмой поморщившись, опустил ноги в углубление. Бросив последний взгляд на сумку, которую пришлось оставить на поверхности, он полез под землю.

Нора шла вертикально вниз, словно колодец. Седьмому приходилось упираться спиной и руками на стенки подземного хода.

Дождевые потоки стекали в дыру, и из-за этого Седьмому было сложно держаться.

Мужчина на миг замешкался, руки дрогнули, и он даже охнуть не успел, как полетел вниз. Но полет закончился быстро. Седьмой шлепнулся на мягкую землю.

Ход Червивого Короля из вертикального положения перешел в горизонтальное. Тяжело вздохнув, Седьмой поднял голову и посмотрел на монетку ночного неба. Возможно, он больше никогда не увидит света и останется погребенным под жирной землей.

«Ни хрена! Еще как выберусь! Буду жрать червей и пить собственную мочу, но выживу», — решил Седьмой.

Он упал на колени. Ужас перед подземными тварями Новой Земли утихал, на его место приходила ярость. Послышался вой Крылатых. Теперь он был очень и очень близко.

«Буду надеяться, что проход не сузится».

Возмущенно закричали Крылатые.

Мужчина весь сжался. Твари все-таки добрались до ямы и теперь оставалось только пробираться глубже в подземный ход. Он дрожащей рукой вытащил из карманов пуховика варежки и прижал их к груди. Седьмой очень надеялся, что они спасут его от холода хотя бы на небольшое время.

Крылатые срывались на визг, казалось, что в их глотки вонзались тысячи заноз. Перед мысленным взором возникли образы орущих тварей. Стало немного легче.

— Я живой, — шепотом подбадривал он себя. — Живой.

Седьмой превратился в статую. Он ждал, что же предпримут Крылатые. Завалят выход? Попробуют все-таки залезть в нору?

Время шло, а Крылатые продолжали горланить.

Обязательно выберусь, решил Седьмой, и повыдергиваю яйца каждой твари. Заставлю сожрать собственное дерьмо. Ерунда… Выберусь. И не из такого выпутывался. Нет ничего на Новой Земле, что смогло бы остановить меня. Ничего!

Бездонность тьмы заставляла усомниться в возможном спасении. Может быть, у норы был один выход…

Только сейчас до Седьмого дошло: он совершенно вымотан. Тело била дрожь, сердце тяжело ухало в груди, левая нога онемела от холода. Мужчина отогнал дурные мысли. Он достал из кармана зажигалку, чиркнул по колесику. Тусклый свет отогнал черноту подземного хода.

Шмыгнув носом, Седьмой пополз. Он старался держать зажигалку ровно, но язычок пламени все равно колыхался от каждого движения. Усиливающиеся головная боль все больше давала о себе знать с каждым вымученным метром.