Двери в никуда

В общем, замешательство продлилось недолго. Чтобы меня смутить — это надо очень постараться. Поэтому, быстро придя в себя, я выдал в своём обычном амплуа:

— И что ты такое вообще говоришь? Как может помешать кому-то, а мне так в особенности, Ваша выдающаяся, — я на мгновенье чуть опустил взгляд, — особенно в некоторых местах, красота? Да я — как Настоящий Мужчина с Большой Буквы, готов бросить любое, — даже самое важное, да что там, — даже самое наиважнейшее дело ради наслаждения общением с Вами, о прекрасная леди. (Лажа конечно дикая, но бабы так просто млеют от такой белиберды) — Тут я вспомнил фразу, которую собирался произнести, оборачиваясь… Изобразил недовольное лицо и выдал немного подкорректированный вариант:

— Хотя, если ты и дальше будешь так подкрадываться сзади, я могу и коньки отбросить от инфаркта.

— Да, вижу, ты тоже не изменился, — всё тот же язык без костей, — (Ничуть не смутилась, зараза.)

— Так ты сильно занят, Настоящий Мужчина с Большим… чем? — извини, не расслышала, — (И при этом так это невинно улыбается. А глаза скромненько вниз, где уже гордо подняло голову моё второе Я.)

— И этим тоже не маленьким. А ты как всегда, — сразу быка за выступающие части тела. Ну, в смысле, — за рога. — А насчёт занятости — сама видишь: безотлагательные дела первостепенной важности, — сказал я официальным тоном, кивнув на монитор, где чёрные строчки на белом фоне были готовы вновь обернуться картинами битв, пиров и походов… — Но, если женщина просит, — полковник всё бросит.

— Женщина просит, — тон обещающий, а взгляд так просто многообещающий. Таю, как тот шоколадный заяц.

— Ну тогда — пойдём. Только подожди минутку, — скину этот шедевр (я ещё раз кивнул на монитор) на флэшку и повыключаю тут всё.

— Да, конечно. А что ты там такое интересное читал, если не секрет?

— Да так… всё то же… Ты же знаешь мои вкусы. Очередное фентези. Так себе, в принципе… Новые сказки о старом. Смешались в кучу тролли, люди… Ну и эльфы, конечно, как же без эльфов-то. И пошло мочилово, как обычно. В тёплой, можно сказать, даже горячей атмосфере. Настолько горячей, что аж дымится. В общем: Война в Крыму, всё в дыму, — ничего не видно… Ни смысла, ни сюжета. Кстати, насчёт горячей атмосферы… Ты случайно в моржи не записалась? Или в моржихи, — интересно, как правильно? Вроде бы на дворе не май месяц, а совсем даже сентябрь, а ты тут, можно сказать — в чём мать родила.

— А это на мне что, не одежда?

— Гм… — я воспользовался случаем и ещё раз с вдумчивым видом прошёлся взглядом по соблазнительному телу сверху вниз и обратно. — Лично у меня назвать вот ЭТО одеждой язык не поворачивается. По крайней мере, если с тебя всё это снять, более раздетой выглядеть ты не станешь.

— А я вот вижу по твоим глазам, что ты всё-таки хочешь всё это с меня снять. Интересно, зачем, если я всё равно более раздетой выглядеть уже не буду?

— Так одно дело — выглядеть, и совсем другое — быть. Ты же уже девочка большая — должна понимать.

— Понимаю… Вздохнула с деланным огорчением. — Все вы, мужики — кобели.

— Не все. Но в отношении себя согласен. И горжусь этим! Кстати, из уважения к собеседнице не стану приводить другое изречение, которым обычно мужская половина человечества отвечает на обвинения в повышенном кобелизме. Или кобеляже? Как правильно говорить? — почесал я затылок.

— Это какое же такое изречение?

— Ну, ты его точно знаешь… Но приводить не буду, так как, во первых — не совсем с ним согласен, а во-вторых — ты обидишься.

— Ладно, можешь не приводить. А то я еще действительно обижусь…

— Не буду. Хотя оно не моё. Это народное творчество.

— Угу, народное… Это всё вы, мужики, о бедных женщинах понапридумывали всяких гадостей.

— И про кобелей тоже мужики?

— Вот это как раз народное творчество, — улыбнулась Таня.

— Ладно, пусть будет народное. Мне не жалко. Кстати, я уже готов. Можем идти.

— Пойдём, — развернулась, и, плавно покачивая бёдрами, неторопливо направилась к двери, за которой не то чтобы полумрак, а скорее полусвет (а также полушум и полутепло) интернет-клуба сменялся залитым уже не очень греющим, но всё еще ярким светом сентябрьского солнца городским пейзажем. Эта неторопливость позволила мне оказаться у выхода чуть раньше Татьяны, (причем по пути я еще и успел со словами «сдачи не надо» кинуть на стол администратора деньги), и проявить свои джентльменские манеры, галантно распахнув перед дамой дверь. Таня приняла величественный вид (Он ей, между прочим, идёт. А впрочем, ей всё идёт), и важно проследовала на улицу, благосклонно кивнув мне в благодарность за оказанную любезность. Я шагнул следом.