Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России

К концу 70-х годов российское революционное движение уже катилось к террору: бунтарский бакунизм тогда окончательно победил просветительный лавризм. С 1879 взгляд «Народной Воли”», что народническое пребывание среди крестьян бесполезно, – взял верх над чернопередельским отрицанием террора. Только террор!! И даже: террор систематический! (И не тревожила их безотзывность народа и скудность интеллигентских рядов.) – Террористические акты – и даже прямо на царя! – зачередили один за другим.

В оценке Л. Дейча, в начавшемся терроре народовольцев приняли участие евреи в числе не более 10-12 человек, начиная с Арона Гобста (казнён), Соломона Виттенберга (в 1878 готовил покушение на Александра II, казнён в 1879), Айзика Арончика (участник взрыва царского поезда, получил бессрочные каторжные работы) и уже названного Григория Гольденберга. – Как и Гольденберг, рано был арестован А. Зунделевич, выдающийся организатор террора, и не успел принять участие в убийстве царя. – Ещё активным личным террористом был Млодецкий. – А Роза Гроссман, Христина Гринберг и братья Лев и Савелий Златопольские – на ролях подсобных. (Впрочем, Савелий к 1 марта 1881 был член Исполнительного Комитета.) Геся Гельфман входила в основную группу первомартовцев [779

].

Все за тем 80-е годы – период спада и растворения народничества. Сила правительства брала верх, за принадлежность к революционной организации стали и сроки давать по 8-10 лет, весомые. Но у революционного движения была инерция, участники-то продолжали жить. Тут можно назвать Софью Гинсбург: революционную деятельность она только начала в 1887. Пыталась восстановить разгромленную арестами «Народную волю»; уже после ульяновской группы готовила покушение на Александра III [780

]. Кто-то из народников был заброшен в ссылку, кто-то возвращался оттуда, а кого – только слали туда. И они – продолжали борьбу.

Одна такая известная и в мемуарах описанная вспышка – бунт в якутской тюрьме в 1889. Большой группе политических объявили этап в Верхоянск и дальний Средне-Колымск, которого они хотели избежать. Большинство группы составляли евреи. И притом всей группе сократили норму багажа: вместо, как принято было, для одного человека До 5 пудов книг, одежды и белья, 5 пудов хлебного, 2-х пудов мяса, ещё масло, сахар и чай (всё это, разумеется, на ездовых оленях или лошадях), – сократили объём багажа всего До 5 пудов. Ссыльные решили сопротивляться – а они уже полгода перед тем свободно ходили по Якутску и у местных Жителей успели приобрести оружие. «Всё равно погибать, так уж лучше так погибнуть, чтоб миру стало известно всё безобразие русского правительства, – так погибнуть, чтоб пробудить в живых дух борьбы». Когда за ними пришли, вызывая их в полицейское управление, они первые открыли стрельбу в начальство, наряд ответил огнём же. Вместе с Н. Зотовым, сделавшим первый выстрел в вице-губернатора, были приговорены: к смертной казни Л. Коган-Бернштейн и А. Гаусман. К бессрочным каторжным работам – сам мемуарист, известный О. Минор, известнейший М. Гоц, ещё «А. Гуревич и М. Оршов, М. Брамсон, М. Брагинский, М. Фундаминский, М. Уфланд, С. Ратин, О. Эстрович, Софья Гуревич, Вера Гоц, Полина Перли, А. Болотина, Н. Коган-Бернштейн». Еврейская Энциклопедия сообщает, что по суду за тот бунт прошло 26 евреев и 6 русских [781

].

В том же 1889 вернулся из ссылки Марк Натансон – и начал сплачивать взамен разбитых народнических организаций ещё новую, «Народное Право» («народоправцы»). Натансон уже был свидетелем нарождения принесенного из Европы марксизма, его борьбы с народничеством – и прилагал усилия не дать распасться революционному движению, не потерять и союза с либералами («лучшие либералы – тоже полусоциалисты»). Как и прежде, он пренебрегал оттенками убеждений, важно всем соединиться, чтобы свергнуть самодержавие, а в демократической России – там разберёмся. Но его организация в этот раз оказалась вялой, малодейственной и краткосрочной. Да упали и требования конспирации. Как ярко выразил Исаак Гурвич: «Благодаря отсутствию конспирации, масса народу попадает в лапы полиции, но теперь такое множество революционеров, что потери, по-видимому, считать не стоит, – лес рубят, щепки летят!» [782].