Двести встреч со Сталиным

Черчилль заметно помрачнел. Получив информацию о сложном положении на советско-германском фронте, он должен был теперь обосновывать, почему обещание об открытии в 1942 году в Европе второго фронта не будет выполнено, почему вновь откладывается вторжение через Ла-Манш.

Черчилль начал издалека. Сначала принялся многословно рассказывать, как происходит концентрация значительных контингентов войск Англии и Соединенных Штатов, а также боеприпасов и вооружений на Британских островах. Затем стал говорить о возможности сосредоточения значительных германских войсковых соединений на Западе, из-за чего операция союзников в Нормандии связана, дескать, с большим риском. Наконец, он, как бы невзначай, сказал, что приготовления к высадке будут закончены в следующем году.

Сталин решительно возразил против такого плана. Он опроверг приведенные Черчиллем цифры относительно численности германских войск, якобы находившихся в Западной Европе. Глава Советского правительства утверждал, что в действительности этих войск значительно меньше, а те дивизии, что имеются, не в полном составе. Что же касается риска, о котором упомянул Черчилль, то, по мнению Сталина, любой человек, который не хочет рисковать, не может выиграть войну. Черчилль нехотя согласился с этим в принципе, но сказал, что бессмысленно жертвовать войсками, которые будут так необходимы к следующему лету.

Последовала острая дискуссия, в ходе которой Сталин подчеркивал, что никак не может принять заявление Черчилля, хотя понимает, что не в состоянии заставить британское правительство поступить по-иному. Он вновь сказал, что Советское правительство самым решительным образом несогласно с этим. В свою очередь Черчилль, стремясь отойти от этой неприятной темы, перевел разговор на другую проблему. Он принялся излагать план операции «Факел» — вторжения в Северную Африку, которое намечалось осуществить в октябре 1942 года. Черчилль высказывал мысль, что эта операция выведет Италию из войны.

Гарриман поддержал план Черчилля, добавив, что, насколько он знает, президент Рузвельт хочет предпринять операцию в Северной Африке возможно скорее.

Сталин терпеливо выслушал сообщения об операции в Северной Африке и задал ряд конкретных вопросов. <…>

Затем разговор снова вернулся к проблеме второго фронта в Западной Европе, причем Черчилль несколько раз подчеркивал важность операции в районе Балкан, которая станет, дескать, возможной после успешной высадки англо-американских войск в Северной Африке. Беседа закончилась поздно, но Черчилль так и не получил согласия советской стороны на изменение первоначально согласованного между тремя державами плана высадки западных союзников в Нормандии в 1942 году.

<…>

На следующий день <…> переговоры между главой Советского правительства и британским премьером возобновились. Сталин вновь упрекнул западные державы в том, что они не выполняют взятых на себя обязательств. Он напомнил, что всего лишь два месяца назад, когда Молотов был в Лондоне, там договорились об открытии второго фронта в 1942 году. <…>

<…> Сталин вручил Черчиллю меморандум, в котором подробно излагалась позиция Советского правительства. <…>

Ознакомившись с меморандумом, Черчилль, вопреки фактам, принялся уверять, что никакого определенного решения об открытии второго фронта в 1942 году якобы вообще не было. В конце концов он заявил, что ответит на этот меморандум в письменном виде.

Затем британский премьер стал распространяться о том, что планы высадки в Северной Африке — это, по его мнению, наилучшая возможность помочь Советскому Союзу. Обращаясь к Гарриману, Черчилль предложил ему высказать свое мнение.

Гарриман поддержал премьер-министра Англии и заявил, что принятое сейчас в Лондоне и Вашингтоне решение является результатом серьезного взвешивания всех обстоятельств.

— Хочу доложить, — сказал Гарриман, — что, по мнению президента Рузвельта, намеченное мероприятие отвечает интересам Советского Союза. К тому же эти действия обещают нам успех…

Все эти доводы не поколебали Сталина. Он повторил, что западные союзники пренебрегают необходимостью поддержать Советский Союз именно сейчас, когда это особенно важно.

Обращаясь к Черчиллю, он не без иронии сказал:

— Британская армия не должна так сильно бояться немцев…