Двести встреч со Сталиным

Обсудив положение, мы ничего лучшего не могли предложить, как немедленно занять оборону на рубеже Зап. Двина — Полоцк — Витебск — Орша — Могилев — Мозырь и для обороны использовать 13, 19, 20, 21-ю и 22-ю армии. Кроме того следовало срочно приступить к подготовке обороны на тыловом рубеже по линии Селижарово — Смоленск — Рославль — Гомель силами 24-й и 28-й армий резерва Ставки. Помимо этого, мы предлагали срочно сформировать еще 2–3 армии за счет дивизий Московского ополчения.

Все эти предложения И. В. Сталиным были утверждены и тотчас же оформлены соответствующими распоряжениями.

Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. т. 1.Изд. АПН, М., 1974. С. 287–288.

И. Т. Пересыпкин, 3 июля 1941 года

Из многих событий, которые произошли в начале Великой Отечественной войны, мне особенно запомнилось выступление по радио И. В. Сталина 3 июля 1941 года. <…>

Сначала предполагалось, что выступление должно состояться в студии, находившейся в здании Центрального телеграфа на улице Горького. Но потом спросили у связистов:

— Можно ли организовать трансляцию речи Сталина из

Кремля? Мы сказали:

— Можно.

После этого мне поручили обеспечить эту трансляцию по радио и по московской радиотрансляционной сети.

В то время мы, конечно, не располагали такими техническими средствами, которые имеются в распоряжении современного радиовещания и телевидения. Связисты всю ночь напряженно трудились, чтобы осуществить трансляцию. Надо было оборудовать комнату, подвести туда кабели, установить микрофоны и многое другое.

В пять часов утра 3 июля мы с известным советским диктором Юрием Левитаном были уже на месте. В шесть часов пришел туда И. В. Сталин. Он был одет в свой обычный серый костюм военного покроя. Поздоровавшись с нами, он спросил:

— Ну как, все готово?

— Да, все готово, — ответили мы.

Сталин сел за небольшой столик, на котором были установлены микрофоны. Рядом с ним стояли бутылка боржоми и стаканы.

Ю. Левитан объявил по радио о предстоящем выступлении И. В. Сталина. Наступил самый ответственный момент. Заметно волнуясь, Сталин начал свою речь.

С огромным напряжением мы с Левитаном, как и все советские люди, слушали его речь. (Речь И. В. Сталина полностью приводится в Приложении в конце книги.)

Следует отметить, что к тому моменту немецко-фашистским войскам удалось продвинуться далеко в глубь нашей страны. Время было тревожное, трудно было предположить, что ждет нас впереди, поэтому часть радиовещательных станций была уже демонтирована и готовилась к отправке на восток. Однако поставленную задачу связисты выполнили: речь Сталина слушала вся страна.

И.Т Пересыпкин…А в бою еще важней.«Советская Россия», М., 1970. С. 65–67.

Д. Ф. Устинов, июль — август 1941 года

Случилось это в начале июля, после одного из заседаний Государственного Комитета Обороны.

— Тимошенко и Кулик, — сказал Сталин, — обратились с просьбой срочно начать массовый выпуск противотанкового ружья Рукавишникова. — По тому, какой тяжелый взгляд был брошен в мою сторону, чувствовалось, как он сильно раздражен. — Наши бойцы геройски дерутся с фашистскими танками, — продолжал Сталин, — применяя бутылки с горючей смесью и гранаты. Они вынуждены прибегать к таким средствам. Другого оружия ближнего боя у них нет. А могло быть! Могло, если бы наши военные в свое время здраво подошли к оценке противотанкового ружья. Тогда они недооценили его возможности и переоценили броневую защиту немецких танков. Но сейчас мы знаем, что броня у большинства из них не превышает сорока миллиметров. Как раз для противотанкового ружья!

Сталин помолчал, потом обратился ко мне:

— Товарищ Устинов, скажите, можно ли начать выпуск противотанкового ружья Рукавишникова, и если можно, то сколько потребуется времени для налаживания производства?

— Выпуск ружья можно начать, товарищ Сталин, — ответил я. — Но сейчас оно проходит окончательную доводку после испытаний. Одновременно ведется подготовка технической документации и чертежей для массового производства на двух заводах. На это потребуется не меньше месяца.

— Учитывая важность задачи, — сказал Сталин, — поручите еще одному, а для надежности — двум конструкторам, пусть поработают так, чтобы в самое короткое время мы имели хорошее противотанковое ружье. Эта задача была поставлена перед конструкторами В. А. Дегтяревым и С. Г. Симоновым. Созданные ими в короткий срок — с момента получения задания и до первых пробных выстрелов прошло всего 22 дня — образцы ружей успешно выдержали полигонные испытания, о чем я и доложил в середине августа Сталину. Он слушал с большим интересом, то и дело уточнял некоторые вопросы.

— Ружье Симонова, товарищ Сталин, самозарядное, в магазине пять патронов.

— Чем же оно отличается от ружья Рукавишникова? Ведь его ПТР тоже самозарядное, под пять патронов?