Он смирился с неизбежными изменениями. Теперь они кое-что ввозили, расплачиваясь государственными и прадорскими сокровищами. Они продолжали продавать утиль, но основные деньги приносила организация боев на выживание. Комплексные сенсорные записи стоили дорого; иногда экстрим-адапты даже приглашали других зрителей: частных лиц, туристов. Но для новых боев требовались новые бойцы…
– Больше похоже на У-пространственную гондолу, чем на основной корпус корабля, – заметил холодный сухой голос, выдернув Лэлика из задумчивости.
Лэлик оглянулся на мистера Пейса и кивнул, соглашаясь. А тот добавил:
– Что наводит на размышления о том, как внутри мог оказаться живой человек.
– Возможно, у корабля были проблемы, – предположил Хендерсон, – и этого парня послали в гондолу произвести ремонт.
– Вряд ли, – отрезал мистер Пейс, моргнул черными глазами с белыми точками зрачков и потер друг о друга ладони, словно замерз.
– Это имеет значение? – спросил Лэлик.
Мистер Пейс пожал плечами, после чего развернулся и ушел.
Лэлик встряхнулся, пытаясь избавиться от гадливого страха, пробиравшего его всегда, когда мистер Пейс решал довести что-либо до его сведения, и повернулся к Хендерсону:
– Наверное, не стоило сообщать всем…
Он пополз прочь, но увидел, что Хендерсон смотрел мимо него, выпучив глаза и облизывая их длинным плоским языком, как бы протирая, чтобы лучше видеть. Лэлик резко обернулся. Выживший вставал. Лэлик тут же дал знак двум крабоподобным охранникам, и их зубчатые клешни сомкнулись на руках «гостя».
– Сюда его, – велел Лэлик.
Охранники попытались подтолкнуть парня вперед, но не смогли даже сдвинуть его с места. А человек вдруг взмахнул правой рукой, да так, что державший эту руку охранник тяжело рухнул на груду обломков. Меж тем выживший стиснул ребристую шею второго стража, оторвал его от пола – и отшвырнул подальше. Тот полетел по прямой, наткнулся на стену, отскочил от нее – и врезался в заросли строительных кораллов, где и застрял, громко стеная. Осторожно пятясь, Лэлик увидел, как человек в скафандре снимает с рукава оторванную клешню. Лэлик оглянулся: панцирь лежавшего неподвижно первого охранника был расколот, из трещины сочилась сукровица.
Скафандр парня явно не моторизован, значит, он сильно накачан или еще как-нибудь форсирован. Перепончатая рука Лэлика потянулась к жаломету, и хотя его пчелки едва ли прокусили бы скафандр, это не имело значения: все возможные (и невозможные) стволы смотрели сейчас на выжившего, и среди них были не только биотехнологические. Лэлик напряженно выдохнул.
– Мы лишь пытаемся помочь тебе, – проговорил он. – Просто пойди нам навстречу, позволь вытащить тебя из этого скафандра и осмотреть. – Он показал на ряд круглых органокерамических дверок, расположенных по экватору сферы. – Идем, – добавил он, сделав приглашающий жест.
Выживший долго стоял неподвижно, потом двинулся вперед. Один шаг, второй… Лэлик старался сохранять дистанцию, колонисты толпились вокруг. Хендерсон держался позади, украдкой сжимая в огромной, как стол, руке пистолет, специально переделанный для него из короткой протонной пушки. Лэлик не одобрял использование здесь любого энергетического оружия: это привело бы к разочарованиям и беспорядкам. Бой им необходим, он – часть их культуры. Следуя за Лэликом, мужчина спокойно обогнул основание сферы, потом двинулся вверх по боковой стене. Все вокруг знали, куда он шел. И все наблюдали молча, только некоторые лица искажало злое веселье.
Вторая керамическая дверь открылась в большой туннель. Именно по нему уводили пленных прадоров. Лэлик мазнул ладонью по папиллярному сканеру и, когда дверь плавно растворилась, поманил «гостя» снова:
– Сюда.
Выживший выглядел вполне бодрым, так что особых приготовлений, как и с прадором, не потребуется. Прадора – кстати, молодого взрослого, имя которого переводилось как Сфолк, – нашли внутри перекореженных остатков королевского KB-дредноута, приплывшего сюда несколько месяцев назад. Вытащив прадора наружу, колонисты уже готовы были вырезать его из брони. К несчастью, он начал приходить в себя и стал, как водится у прадоров, очень агрессивным. Хендерсон сыграл роль приманки и побежал сюда, а Сфолк, пока еще больше повиновавшийся инстинктам, чем разуму, кинулся за ним.
– Сюда, – повторил Лэлик, когда керамическая дверь закрылась за ними.