Движение жизни

Я прикоснусь пером – страницы оживут!Так Гойя к холсту прикасался кистью…Я оживлю фантомы, что умрутЛишь вместе с человеческою мыслью.Я верю в колоссальность их судьбы,Ведь проживать им дольше, верно,Чем поколениям проклятой ворожбы,Что сотворил другой «художник» – Ленин.Теперь те долгие советские года,Оставив нам станки и монументы,Застыли в памяти, как темная слюда,Чуть прихватив величие момента!

Ни стройки, ни война, ни покоренье рекНе дали счастья нашему народу.Везде он был жесток – двадцатый век,Напомнив малость человеческого рода.И если демократии приютСтал для Руси понятен и желанен,То тени прошлого над нами сети вьют,Чтоб не забыли мы, что рождены рабами.А будущее светло и легко, —Так нам внушают лица из эфира! —Вы только не смотрите далеко,Чтоб не подметить грязную порфиру.Да, Будущее лучше, чем Сейчас,

Мы в это верить, в общем, не устали.Мы забрели к Свободе в первый класс,А во втором наш ждет, возможно, Сталин.Я верю в то, что я сейчас пою,И этой песней цепи разовью…

(1990, лето 2012)

Раздумья

Стоишь на полпути ты к счастью своему,Но эти полпути – длиною в жизнь…Ах! если бы уйти, не сделав никомуПлохого, и вообще – не причинить обид.А люди все вокруг похожи на шутов:

Кругом одна и та ж пустая речь!Живешь ты, как во сне, "в долине своих слов",Но, брат, не забывай слова стеречь.Ты не проси наград у тех, кто вечно лжет:Награды их совсем не стоят ничего…Ах, если б вымолить у Вечности мир тот,В котором жить и умирать готов.Увы, мирская жизнь – пустая суета,Поэзия ее чурается, поверь!Идут за днями дни, и путь наш без крестаНапомнит лишний раз про груз потерь.Будь счастлив только тем, что смог собой создать!И в этом-то твоя Судьба иль рок…

Давно уж не с тобой та, что хотел обнять,Но вечен и могуч стихов поток.Стою на полпути я к счастью своему,И эти полпути за миг пройти готов…Поэзия – судьба, а в мире никомуЕще не удалось обставить рок.

(1999, осень 2009)

Интервью

ИНТЕРВЬЮ, данное Гарри Беаром корреспонденту «Глагола» Матвею Данилову по поводу книги стихов «Движение жизни»

от 21 сентября 2012 г.

М. Данилов: Добрый день, Гарри! Или Игорь? Итак, первый вопрос напрашивается сам собой: «Я Селестен зовусь, я Флоридор зовусь. Я за себя боюсь, поскольку я двоюсь». Эта ситуация относится к симбиозу преподавателя и литературоведа Игоря Медвецкого и поэта Гарри Беара? И симбиоз ли это, либо что-то другое?