Двое и одна

Я запрокидываю голову так резко, что слышу треск своих позвонков. Судорога сводит душу. Секунду обалдело гляжу на него. Острый зайчик от «Ролекса» входит ко мне точно в мозг через левый глаз и начинает там поворачиваться. Неужели это происходит на самом деле? И против закона всемирного тяготения они тоже здесь обучены? Или у них свои собственные законы и вместо силы притяжения тут сила отталкивания? Наконец до меня доходит, что это сон. Здесь все должно происходить медленнее, чем наяву, и закон всемирного тяготения не работает. Так же как и все остальные законы. Раньше всегда летал во сне я сам, а теперь взлетел мой Ведущий.

Он висит молча с вытянутыми руками и растопыренными пальцами, нагнувшись ко мне. Что-то среднее между тенью Великого Инквизитора и левитирующей статуей Командора. На белом указательном пальце черный перстень. Спина и ноги образуют очень тупой угол, и я внутри его. Перекошенная от напряжения, белая с красными пятнами морда становится красной с белыми пятнами. Почему-то вижу ее сейчас крупным планом. На раздувшейся шее круглый подбородок. Затвердевшие желваки. Не поворачивая головы, он тщательно водит своими точно сфокусированными ледяными глазами, будто с головы до ног обрабатывает нервно-парализующей жидкостью.

Между этой секундой и следующей глубокая пропасть. Смотрю снизу в черные, вороненые дыры командорских ноздрей посредине белого расплывшегося пятна, нацеленные мне в лицо, и неожиданно для самого себя решаю, что буду сопротивляться. Передергиваю плечами, чтобы остановить холодные твердые мурашки, волнами бегающие уже не только по спине, но по всему телу. Сейчас мне страшно и весело. Душа хищно выгнулась навстречу ему и приготовилась к прыжку.

Похоже, он понимает. Тело его наливается темной тяжестью, которая может обрушиться мне на голову в любой момент, и он бесшумно приземляется. Глаза возвращаются в орбиты. Выпрямился и не спеша поправил манжеты. Стоит, засунув руки в карманы. Зайчик от его часов выскакивает из моего зрачка, мечется по лицу, опускается вниз на горло и замирает там.

Он еще раз фиксирует на мне свой неподъемный взгляд.

– Знаете что? Посидите здесь, отдохните и подумайте еще раз о нашем предложении. Ну бог вам в помощь. – Слово «Бог» он произносит небрежно и, понятно, с маленькой буквы. Как видно, интерес ко мне у него угас, но зажглось что-то другое, гораздо более опасное.

– Уже обо всем подумал. Двадцать пять лет назад. – Голос у меня хрипит.

Мурашки незаметно пробрались глубоко в гортань.

– Слушайте! Вы!..

– Я, когда со мной говорят таким тоном, теперь плохо слышу.

– Ну что ж… – Он резко повышает голос. – Придется поговорить с вами иначе… тогда уж точно услышите…

Пружинистой походкой военного он выходит из кабинета… Захлопывается знакомая дверь, и со скрипом поворачивается снаружи ключ. Вытолкнутый ключом кусок темноты, прятавшийся в замочной скважине, с мягким стуком падает на пол к моим ногам. Кусок похож на маленькую мишень… И опять я совершенно один… Ядовитая пыль кружится на месте, где он только что стоял… Момент истины… пытаюсь понять, какие остались варианты… но считать до конца страшно… от меня ничего не зависит… не хватает дыхания… ощущение, будто плыву под водой и не могу уже больше удерживать воздух…

Из последних сил пытаюсь вырваться на поверхность, пока не схлопнулись легкие… вязкий, эмигрантский сон с запахами, увиденный во сне, лирический герой его живет в стране, которой давно нет… сон настолько яркий, что не ровен час и вещим может оказаться, просочится обратно в явь, хотя полностью он, я знаю, никогда не доснится… «Мы созданы из вещества того же, что и наши сны»… понятно, понятно… сонная болезнь… Бульдозером по душе… Река времени ненадолго повернула вспять… Сам виноват. И сном и духом… Судьбу обмануть не так то просто… То, что произошло, происходит сейчас и будет снова происходить… Даже после скончания века, в новом тысячелетии… Я болен… Сноследствия

, продолжение допросов во сне…

Дверь распахивается. Из невидимого репродуктора раздается команда, короткая, как плевок, плевок мне в лицо:

– Встать! Руки убрал за спину! Пошел! – Голос у Ведущего настолько отрывистый и громкий, что мурашки испуганно останавливаются. Спина становится шероховатой. – Шаг в сторону будет рассматриваться…