Двое из логова Дракона

Я с любопытством смотрела на него. Он стал совсем другим, спокойным, уверенным. Его движения были точным, карие глаза смотрели спокойно и мудро, а длинные пушистые ресницы придавали им томное и трогательное выражение. К тому же говорил он теперь глубоким бархатным баритоном. Я была уверена, что у него не будет проблем с взаимностью, если он отыщет свою подходящую девицу.

— Ты хотела что-то спросить, — напомнил мне Джулиан.

— Ах, да! — воскликнула я, вспомнив, что ещё днём сунула в сумочку свиток, подаренный мне Улусом.

Во избежание проблем с подарком жреца Тьмы, я так и не решилась развернуть его, а теперь хотела проверить, насколько оправданы мои опасения. Я рассказала о свитке Мизерису.

— Вряд ли это что-то опасное, — задумчиво вертя в руках свиток, пробормотал он. — Улус — парень хитрый, но к магии у него таланта нет. К тому же он не злой.

Царь развернул свиток и, пробежав глазами по пергаменту, покачал головой.

— Он обманул вас, командор. Это его собственное сочинение, но, увы, довольно корявое. Тот случай, когда форма отстаёт от содержания. Когда-то я услышал от Алекса красивые строки поэта из вашего мира и запомнил их навсегда. Я просил Улуса перевести их соответствующим образом на наш язык, но он не справился. Я отверг его перевод и просил доработать. Вместо этого он всучил его вам.

— И что там написано? — заинтересовалась я.

Мизерис начал читать. Его звучный голос выстраивал четкие ряды гармоничных звуков чужого языка, но мой дешифратор почему-то молчал. Я уже начала беспокоиться, что он сломался, когда тихий голос доверительно шепнул мне на ухо:

— В моём информационном банке имеется поэтический фрагмент аналогичного содержания на русском языке. Огласить фрагмент или представить подстрочный перевод?

— Конечно, фрагмент! — заинтригованно воскликнула я.

Дешифратор ещё немного помолчал, а потом, идеально имитируя голос и выражение Мизериса, прочёл:

Единство, возвестил Оракул наших дней,Быть может спаяно железом лишь и кровью,Но мы попробуем связать его любовью,

А там посмотрим, что прочней.

И многозначительно добавил:

— Фёдор Иванович Тютчев.

Вот так, на возвышенной и прекрасной ноте завершилось то памятное путешествие на Агорис. Мы возвращались домой, счастливые, полные любви и надежд, готовые к новым подвигам и приключениям. Но это уже совсем другая история.

Конец