Двоеверие (СИ)

– Вот… – протянул он прозрачный пакет, где лежали две рации. – Сигнал шагов на восемьдесят берёт, но дальше помехи. Одну держи всегда при себе, вторую отдай тому, кому доверяешь. Настройтесь на единый канал и чаще будьте на связи. Ну что, разберёшься?

– Попробую. Спаси тебя Бог… – взяла Женя пакет и снова хотела идти, но Егор неожиданно сгрёб её в объятия, как в детстве.

– Возвращайся живой.

Женя кивнула. В сердце заныла маленькая грустная льдинка. Дядя наконец отпустил её и поспешно отошёл к Трифону. Он тут же отыскал ящик с перевязочными пакетами, одним нажатием лома вскрыл крышку и больше на неё не смотрел. Женя начала пробираться сквозь толпу к улице. Её толкало острое желание скорее остановить то, чему она помогала своими руками. Немало крови пролилось, но ещё больше прольётся, если напасть на окраины Навьего леса.

Из Малого Двора она пробежала мимо келий в Парадный Двор и быстрым шагом прошла мимо трапезной и главного храма во двор автокорпуса. Перед боксами выстроились в шеренгу машины. Четыре из них Женя узнала по серо-зелёной расцветке конвоя, но стояли здесь и автобусы, и внедорожники. Тяжёлые кузова крейсеров нависли над большими колёсами, броненосцы стояли с зачехлёнными башнями. Новое оружие до поры скрывали от посторонних глаз.

Отец строго оглядывал автоцистерны, замаскированные под грузовики. По мнению Шатунов, в грузовиках могло оказаться гораздо больше добычи, чем в невиданных самоходных бочках, значить ограбить конвой – одно удовольствие. За Настоятелем вместе с другими чинами шли Серафим и Василий. Но, заметив Женю, отец остановился.

– Вот почти все и в сборе. Егора, верно, не будет – аврал на складах.

По хмурому виду отца и чинов Женя догадалась, что с тем делом, с которым она прибежала, надо выгадать время. Чины расстелили на капоте ближайшего броненосца рукописную карту и придвинули к настоятелю южной частью поближе.

– Повторим ещё раз. Сначала поедите на юго-восток, сделаете остановку в Таёмном, за ним по переправе проедите в земли язычников, – указал он на мост через Кривду. – С другой стороны моста передвижная застава Небесной Дружины, у них пулемёт и один внедорожник. Машиной они обычно перегораживают въезд на свой берег. Мы с их десятником по-свойски договорились, так что застава помешать не должна, когда подъедет конвой. Но, если всё-таки машина перегородит мост – значит предательство.

– Дальше юго-восточное Поднебесье, – продолжил Василий. – Общин в том краю мало из-за частых набегов магометан. Южная граница между Поднебесьем и Горганским Бейликом как раз по трассе проходит. Ещё при Ване дружинники в степях построили много застав. Сколько ещё возвели при Пераскее – не знаю. Но в южном краю неспокойно. Привести конвой незамеченным будет сложно.

– А ты проведи, – отец опёрся кулаками на броненосец, так что передняя подвеска просела.

– Отче, дружинники ждут нападения с юга, а не караван с севера, – напомнила Женя. – Проскочить будет легче, если держаться в стороне от Степей и объехать заставы. За трассой приглядывают, а вот по просёлкам, за спиной у язычников, можно попытаться проехать.

– И за своей спиной приглядывайте, – повернулся отец к Серафиму. – Покажи, что к нам сегодня утром в руки попалось.

Серафим вынул из куртки инъектор и вскрытую ампулу.

– На рассвете, пока туман не развеялся, через Слободу кто-то попытался сбежать. У старого заброшенного дома нашли вот это: какой-то прибор медицинский, вот Сергей и принёс на опознание мне.

– Есть ещё и оружие, из которого по ратникам нашим стреляли. У нас двое легкораненых, – Василий выложил на капот пистолет с удлинённой обоймой и добавил к нему россыпь гильз. Женя потянулась к инжектору с ампулой.

– Сороковой калибр, старой сборки: очень редкий патрон, – показал одну гильзу тысяцкий. – Таких по нынешним временам нигде не достать. А пистолет, похоже, автоматический.

– Разве такие бывают? – поправил очки Серафим. Василий подхватил оружие, проверил пустую обойму, оттянул затвор и сухо щёлкнул.

– Только на Большом Мене остались. Но Домовые на прилавок для всякого такое не выложат. Всё лучшее оружие идёт к Перуновым Ратаям в Китежские арсеналы.

– Опять Змея зубы показывает… – вздохнул кто-то из чинов за спиной.

– Интересно, а что было в ампуле? – осторожно понюхала Женя надкол. – Должно быть какой-нибудь стимулятор, раз понадобилось так быстро вводить. Может быть адреналин? На ампуле никаких надписей. Кто-нибудь из лазутчиков ранен?

– Никаких следов крови мы не нашли, – ответил отец. – А насчёт лазутчиков… – он прервался, будто что-то припоминая. – Дозорные говорят, что лазутчиков было двое. Одну из них опознали – зовут Мариной, девятнадцать Зим прожила в Слободе, всем рассказывала, что вдова. Если сплетни послушать, так она могла и молодость наворожить, и любую болезнь отшептать. На деле же обычная повитуха и травница. Жёнам общинников помогала, кому в лазарет с чем идти не хотелось.

– И кто же бежал вместе с ней? – вспомнила Женя недавний рассказ Тамары, всё больше тревожась. – Ты говорил лазутчиков было двое.