Двойная игра

По радио два джазовых пианиста состязаются в импровизации. Их вытесняет диктор, читающий известия. Известный итальянский прокурор на одном из курортов Южной Италии изрешечен автоматными очередями террористов. Интерпол ведет розыски от Салоников до Малаги. Бременский профсоюз строительных рабочих требует повышения тарифных ставок, которое союз предпринимателей в связи с застоем в строительстве считает неприемлемым. Конфликт должен разрешить государственный третейский суд. На соревнованиях в закрытых помещениях показан лучший в этом году в мире результат в прыжках в высоту. Министры иностранных дел стран НАТО зондируют почву перед новым туром консультаций. Лондонская биржа реагирует на это повышением курса ценных бумаг и увеличением вложений. В арктических водах курсом на север продвигается загадочное соединение кораблей: в течение двух дней три американских фрегата следуют рядом с советским крейсером, поддерживая радиолокационный контакт. Представитель правительства охарактеризовал молчание Москвы по этому поводу как опасное. Прогноз погоды содержит предупреждение, адресованное водителям автомобилей.

Они настраивают приемник на свою радиостанцию, где ночная программа передач завершается выступлением ансамбля охотничьих рожков. Вернер тихонько подпевает. Гипнотический ритм дворников нагоняет на Йохена беспокойный сон. Занимается рассвет, гаснут фары машин, а ему снится, что он в пивном баре Кэролайн, старый Эгон импровизирует на шарманке на ту тему, которая еще недавно звучала по радио в исполнении дуэта пианистов, а за стойкой стоит не тетушка, а Виола, которая пододвигает тайком к его бокалу с виски протезную мазь.

Когда Вернер высаживает Йохена из машины, тот проходит небольшой кусочек пути через лесок, расположенный позади его квартала, пешком. Моросящий дождь освежает лицо. Ничего нет лучше утра после бессонной ночи. Рената уже ушла на работу, и он в одиночестве наслаждается тишиной. Для начала выпивает большую бутылку пива, а затем разбивает три яйца на сковородку с салом. В ванной комнате он ставит рядом с ванной табуретку. Здесь он будет завтракать. Он как раз размышляет о том, не попросить ли руководство завода продлить ему отпуск, когда звонит телефон.

К Йохену обращается заводской вахтер, стоящий у главного входа:

— Коллега Неблинг, мне тут не дают покоя. И я должен вам сказать, что так не пойдет…

— Что не пойдет, коллега?

— У нас ведь своих дел хватает, а я вынужден узнавать ваш номер у диспетчера. Это стоило стольких нервов, сколько за целый день не истратишь.

— Что случилось, коллега? Да вы не волнуйтесь!

— Я — само спокойствие, но кое-кто хочет с вами поговорить. Вернее, одна посетительница. Она не дает мне покоя и не уходит. Хочет поговорить с вами по личному вопросу, как она уверяет. Но меня не проведешь.

— Кто собирается провести вас, коллега?

— Она! Вот она стоит передо мной и утверждает, что она ваша кузина.

— Что? Повторите! Кузина?

— Вот видите, и вы не поверили! Это же смешно, пусть не считает меня дураком! Послушайте, коллега Неблинг, вы тоже не давайте себя провести! Дама… дама… Извините, но женщина, утверждающая, что она ваша кузина, она… Одним словом, она — негритянка. И она не дает мне покоя. Я уж и не знаю…

Йохен втягивает в себя воздух и говорит:

— Дайте ей трубку!

Ему приходится подождать. Он чувствует запах подгоревшего сала, а в телефонной трубке слышится брань удаляющегося вахтера.

— Кузен?

Ее голос! Йохен Неблинг чувствует, что ему необходимо сесть, а поскольку стула рядом нет, он садится прямо на ковер.

— Кузен, ты что, забыл, что мы договорились встретиться? Ваш вахтер — сумасшедший старик. А у меня нет твоего телефона. Где мы встретимся — у тебя? С этим стариком невозможно разговаривать. Я тороплюсь, я…

— Виола, минуточку! Мы думали, ты совсем в другом месте. Подожди немного, я заеду за тобой.

— За мной не надо заезжать: меня подвезут. Скажи, как тебя найти, и мы сразу поедем к тебе.

— Что значит «мы»? С тобой кто-то еще? Он тоже…

— Сейчас это совершенно неважно.

Йохен описывает ей дорогу. Затем снимает в кухне с огня сковородку. Он пытается связаться по телефону с Холле или Вернером, но Холле еще в дороге, а Вернера нет дома. Он снова несется на кухню, раскрывает окно и собирается выгнать полотенцем наружу чад и дым. В этот момент к дому подъезжает легковая машина — «плимут» старого выпуска с оливковой маскировочной окраской — величиной с жестяной сборный барак. Номер на машине — американский. Йохен с удивлением наблюдает сцену, разыгрывающуюся внизу.